Василий III

Время появления тех или иных дворцовых чинов устанавливается не без затруднений. Понятно, что большинство из них своими корнями уходят еще в удельную эпоху. Однако разветвленная и стабильная система чинов дворца, видимо, формируется как раз в конце правления Ивана III и расцветает при Василии III.

Другим центральным государственным ведомством была Казна.Так называлась инстанция, ведавшая государевыми финансами, налогами и сборами, а также южным, татарским направлением внешней политики страны (в силу того, что оно традиционно больше других было связано с денежными выплатами — от дани-«выхода» в Орду до обильных подарков и взяток царькам, правившим ханствами — «обломками» некогда великой Орды в XV–XVI веках). Казначеи также ведали государственным архивом. Помощником казначеябыл печатник, отвечавший за государственную печать и, следовательно, за весь документооборот бумаг, на которых эта печать ставилась.

При этих ведомствах — дворцах и Казне — был довольно большой штат дьякови подьячих— канцеляристов, ведавших оформлением бумаг, а также исполнявших особые поручения бояр. Это называлось — « быть у боярина имярек в приказе», то есть выполнять его распоряжения, приказы. Последнее слово породило большую путаницу. Дело в том, что бюрократические органы управления по отраслям и территориям — знаменитые приказыМосковской Руси — в источниках фиксируются не ранее середины XVI века, а окончательно они оформились только в 1560–1570-е годы, во времена опричнины. При Василии III и тем более Иване III приказы как учреждения не упоминаются.

Однако особой профессиональной болезнью историков является патологическое желание все «удревнять». Почему-то принято думать, что «чем древнее, тем более гордо звучит». И приказы стали искать во временах Василия III и даже Ивана III! Трудно представить, что если бы приказная система действительно стала основой управления страной в те годы, она не оставила бы ни одного упоминания ни в одном деловом документе того времени! Это все равно, как если бы в наши дни — представим на минутку — из всех деловых бумаг, приходящих в регионы из федерального Центра, вдруг исчезли бы и прямые упоминания, и косвенные следы министерств, федеральных агентств и т. д. И в XXIV веке историки бы гадали, как же управлялась Россия в начале XXI столетия — имена президентов и премьеров известны, а вот через какие властные структуры они проводили в жизнь свои распоряжения?

Единственный более-менее весомый аргумент в пользу поиска приказов в конце XV — начале XVI века заключается в том, что именно в эти годы складываются принципы и основы дьяческого делопроизводства Московской Руси, известного как приказное делопроизводство [59]. Они сохранялись в почти неизменном виде на протяжении XV–XVII веков. И здесь возможна такая логика: если во второй половине XVI и в XVII веке в приказах использовался особый тип документов — то надо определить, когда появляются такие документы, и это будет указывать на время образования приказов.

В этом рассуждении есть существенный изъян: принципы делопроизводства были едины для всех органов управления, от Боярской думы до приказов. Речь должна идти прежде всего о дьяческом, а только потом уже приказномделопроизводстве. А дьяки при княжеском аппарате власти занимали соответствующие позиции уже с конца XIV века. В XV — начале XVI века их немалый штат был как раз при Дворце и Казне. Именно из этих дьяческих кадров, носителей культуры дворцовой системы, в середине — второй половине XVI века формируется аппарат приказов.

Сколько документов производил этот аппарат? Современного читателя размеры делопроизводства поразят своей мизерабельностью. В России начала XVI века, по подсчетам С. М. Каштанова, центральный аппарат в среднем выдавал не более ста актов в год. В той же Франции в первой половине XVI века в день выдавалось больше документов, чем в государстве Василия III за год! Французская королевская канцелярия в день выдавала до 150 документов и в год — до 60 тысяч. Это было прямо связано с мизерным количеством бюрократических кадров: по подсчетам А. А. Зимина, за все время правления Василия III известен 121 дьяк. Во Франции же в 1515 году в королевской канцелярии служили четыре тысячи чиновников, а к 1573 году их стало 20 тысяч! [60]Комментарии, как говорится, излишни.