Василий Пятов

— У нас большая радость, Варенька, и ты должна быть сейчас с нами, — сказал он ей и, обращаясь к товарищам, продолжал: — Вот я составил таблицу. Смотрите, что получается. Для приготовления броневого листа по старому способу, путем ковки, требуется четырнадцать дней, а по новому способу — всего три с половиной. Количество нагревов сокращается со ста семидесяти двух до семи, во столько же раз уменьшается отход металла от угара и в десять раз — количество горючего. При всем том за качество сварки листов теперь можно ручаться, чего не мог сделать раньше ни один техник. Работа, друзья мои, ещё не окончена, но уже можно сказать смело — способ приготовления новой, самой лучшей, надежной и дешевой брони найден, и найден у нас, в России. Вот за это мы сейчас и выпьем. И еще — слава вам, русские мастера, золотые у вас руки. Что бы я без вас делал? — с воодушевлением окончил Пятов. Он на минуту остановился и веско добавил: — Но об этом деле не должен знать до поры никто из посторонних, понятно?

Першаков и Колесников стояли молча с серьезными и торжественными лицами, а Варя, растроганная и счастливая, смотрела на Пятова.

Когда они сели вокруг стола и налили по первой стопке, дверь отворилась и на пороге показалась группа рабочих. Впереди стоял черноволосый Петр Воронов.

— Эге, — радостно воскликнул он, — за что пьете, почтенные? Уж не на свадьбу ли мы угодили, хоть и больно мало для такого дела выпивки и народу.

— Пьем, Петр, за удачу, за новый стан и за Россию- матушку, — ответил Пятов. — Заходите, братцы.

Комната сразу наполнилась гулом голосов, смехом и шутками.

— А мы до тебя шли, Василий Степанович, — наклонился к Пятову Воронов. — Неделя-то кончилась, как обещал ты с нами расчет произвесть.

Как ни тихо сказал он это, но все услышали; голоса смолкли. Все ждали, что скажет управляющий.

— Вчера вернулся из Слободска Хрулев, — ответил Пятов, — завтра получите полный расчет.

Когда рабочие уже собирались уходить, вбежал запыхавшийся писарь из конторы, Прибылкин.

— Господин управляющий, еле нашел вас. Получена депеша от владелицы завода госпожи Пономаревой. Они требуют первые вырученные от продажи железа деньги немедля отправить ей, сынок их изволят свадьбу играть.

Пятов нахмурился и сухо сказал:

— Железо еще не продано и денег пока нет. Так и ответ изволь составить.

— Но ведь вчерась Хрулев привез деньги? — не унимался писарь, — так их и отослать, а то гневаться будут.

— А это другие деньги и для других надобностей, — резко ответил Пятов, чувствуя на себе тревожные взгляды рабочих. Он невольно посмотрел на Варю. Девушка стояла возле отца, чуть побледнев от волнения. Высокая, стройная, с тугой черной косой на плече, она показалась Василию Степановичу необыкновенно красивой в этот момент. На него нахлынула такая волна горячей нежности к ней, что он на секунду забыл, где находится и о чем с ним говорят. Голос писаря вывел его из этого состояния.

— Как бы беды не вышло, господин управляющий. Ведь владелица узнает о том, что вы скрыли деньги…

— Ты кажется, забываешь, с кем говоришь, писарь? Чтобы завтра был готов ответ, какой я приказал. Понял?

Вздох облегчения пронесся по комнате. Растерявшийся Прибылкин, идя к дверям, пробормотал:

— Как угодно-с, господин управляющий. Будет исполнено…

И он быстро юркнул за дверь.

Через некоторое время старик Першаков вышел на крыльцо проводить гостей. Варя уже начала собирать со стола, когда в комнату неожиданно вернулся Пятов. Он быстро подошел к ней, взял ее за руку и тихо сказал:

— Жить не могу без тебя, Варя…

Пятов запнулся, такими обыденными показались ему те слова, которыми он хотел выразить необыкновенное чувство, владевшее им. Он видел испуганные, полные счастья глаза девушки и не мог произнести ни слова.

В этот момент вернулся Першаков и громко пробасил, разводя руками:

— Ну, Василий Степанович, житья тебе сегодня не дают. Опять конторский писарь прибежал.

Из-за его широкой спины появился Прибылкин.

— Прошу прощенья, господин управляющий, — сказал он, нерешительно останавливаясь в дверях. — В депеше, о коей я вам час назад докладывал, два письма оказалось. Одно — это насчет денег, а второе — вот, извольте.

Он протянул письмо и добавил:

— На ваши хлопоты согласие свое дают. Заводским выходит чувствительное облегчение.

Писарь ушел. Пятов с нетерпением принялся за чтение письма.

После ряда общих замечаний о порядке заводского делопроизводства госпожа Пономарева писала: «… Что же до признаваемого вами за необходимость увеличения жалованья служащим и платы мастеровым и представленного вами штата новых окладов, то сообщаю нижеследующее. Учитывая ваш опыт в заводском производстве и обороте, а также многие труды по технической и практической части, клонящиеся к пользе заводов, разрешаю вам ввести оный штат новых окладов с тем, однако, условием, чтобы принять на себя ответственность, если последует уменьшение даваемых заводами выгод…»