Василий Поленов

В 1881 году Поленов начал непосредственную работу над картиной Христос и грешница, полностью захватившую художника на последующие шесть лет. Идя вслед за французским ученым и философом Эрнестом Ренаном, рассматривавшим Христа как реально жившего человека, он считал, что необходимо «...и в искусстве дать этот живой образ, каким он был в действительности». Для воссоздания исторически правдивой обстановки, в которой происходили события, связанные с жизнью и деятельностью Христа, Поленов в 1881-1882 годах предпринял путешествие по Египту, Сирии, Палестине, заехал по пути в Грецию. Он создал множество этюдов, изучал характер местности и типы населения, архитектурные сооружения в их соотношении с окружающей природой. При этом его работы с самого начала переросли рамки обычных живописных штудий. Задача сбора натурного материала как бы и не ставилась: каждый этюд наделен особой образной силой. Это относится и к пейзажным, и к архитектурным работам, написанным с особым увлечением. Среди них выделяется Нил у Фиванского хребта (1881) с мастерски построенной композицией, где узкая полоска земли с редкими пальмами на фоне тающих в голубовато-сиреневой дымке гор, отражается в зеркальной глади Нила. В этюде Развалины Тель-Хум (1882) художник, изображая остатки древних колонн старинного храма, беспорядочно лежащих на заросшей нежной зеленью земле, вновь возвращается к своей излюбленной теме древности, увядания среди новой молодой жизни. В архитектурных этюдах Поленова интересовала целостность пластического образа, соотношение архитектурных масс, взаимосвязь памятника и окружающего пейзажа, его погруженность в световоздушную среду (Харам-Эш-Шериф, 1882; Храм Изиды на острове Филе, 1882). Он мастерски передал напряженное состояние города, замкнутого глухими монументальными стенами, в сиянии розовато-фиолетовых отблесков предвечернего солнца (Константинополь, 1882). В другом этюде выражено иное, радостно-ликующее настроение того же города с горделиво возвышающимися в голубизне неба белоснежными массами архитектурных сооружений, озаренных утренним светом (Вид на Константинополь, 1882).

Источник Девы Марии в Назарете. 1 882

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Парфенон. Храм Афины Парфенос. 1881-1882

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Мол в Порт-Саиде. 1 882

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Этюды людей в первую поездку Поленова на Восток занимали гораздо меньшее место по сравнению с пейзажными и архитектурными работами. Художник обращал внимание на характерность жестов окружающих его людей, манеру носить одежду, ее красочные сочетания и соотнесенность одежды с цветом лица и рук. Хотя в этих этюдах Поленов явно не стремился к психологической глубине, созданные им образы далеки от внешней экзотики, которой грешили иные путешественники. В них ощущается дыхание жизни, уловленное художником и переданное с остротой и непосредственностью первого впечатления.

В восточных этюдах живописное мастерство художника обрело новые грани. Поленов работал чистыми красками, не смешивая их на палитре, прямо на холсте находил точные цветовые отношения, добиваясь небывалой в русском искусстве силы звучания цвета. Одновременно в этих этюдах читается глубоко индивидуальное восприятие художником архитектурного или пейзажного мотивов, его способность наполнить их эмоциональной силой, позволяющей натурному мотиву приобрести почти символическое звучание.

«За кого Меня почитают люди». 1900

Вологодская областная картинная галерея

«Исполнялся премудрости». 1890-1900-е

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Такова Олива в Гефсиманском саду (1882) - причудливо разросшееся дерево, как бы воплощающее древнюю историю своей земли, таковы Парфенон. Храм Афины-Парфенос и Эрехтейон. Портик кариатид (1882), в которых ощущается и специфически поленовское любование разрушающимся миром, уходящим или уже ушедшим в прошлое, и восхищение гармоничным и величественным миром античности, и даже какой-то холодок страха, вызванного этой совершенной молчаливой красотой. Как и в этюдах, написанных Поленовым в Московском Кремле за пять лет до первой поездки на Восток, художник предпочитал не изображать сооружение целиком, а выбрать наиболее выразительную и характерную его часть (Эрехтейон. Портик кариатид, Харам-Эш-Шериф). По сравнению с этюдами Московского Кремля, в которых еще присутствовал некоторый налет археологичности, в этюдах 1881-1882 годов Поленов передал прежде всего впечатление от памятника, возникающее при первом взгляде на него, когда частности отступают перед главными, наиболее характерными чертами.