Василий Пушкарёв. Правильной дорогой в обход

«Как и обещал, привез для вас русскую расписную прялку. Она оставлена мною у Льва Адольфовича Гринберга, который любезно согласился подержать ее у себя, пока Вы не заберете. Хотя временное пребывание прялки у него доставляет ему удовольствие, насколько я заметил – она хороша… Ваш В. Пушкарев. Привет Валентине Григорьевне».

15 марта 1969 года я получил от Марка Захаровича письмо:

«La colline» St.Paul de Vence 1 mars 1969. Любезный Пушкарев, Вы мне простите, что так просто обращаюсь к Вам (к тому же я не силен на имя-отчество), но я помню Ваш визит в St. Раul. Нам было очень приятно видеть и слышать привет от родины. Не знаю, как выразить Вам благодарность за прялку – подарок, который мне передали, я надеюсь как-нибудь мы будем иметь еще возможность с Вами встретиться и в ожидании этого удовольствия остаюсь преданный, с приветом от меня и моей жены, Марк Шагал».

На обратной стороне письма:

«P.S. Спасибо Вам за Ваше поздравление к Новому году. Я чувствую Ваши симпатии. Как бы я мечтал блуждать по залам Вашего музея, где я мальчиком «блуждал» и всматривался в картины».

В конце октября-начале ноября 1969 года я вновь был в Париже. 2 ноября, созвонившись накануне от Гринберга, я пошел пешком от гостиницы Vaneau (номер в которой стоит всего 25 с половиной франков) к Марку Захаровичу Шагалу. Его парижская квартира находилась в самой старой части города – Citè, в доме на втором этаже. Дверь открыл сам Марк Захарович. Встретил обрадованно, расспрашивал, как идет художественная жизнь в Союзе. Но больше всего беспокоился о предстоящей персональной большой своей выставке, которая должна состояться в Grand Palais, и все просил, чтобы из Третьяковской галереи выдали панно-декорации, которые он выполнил в свое время для Еврейского театра. Я обещал поговорить в галерее и Министерстве. Но у нас это было все равно, что «глас вопиющего…». Что касается Русского музея, то мы дали все, что просили на эту выставку. По словам Шагала, французы жмутся, денег нет, и не хотят, чтобы его выставка была лучше, чем предстоящая выставка Матисса. Французы, оказывается, страшные националисты! Сфотографировал его и в квартире, и на улице на слайды. Марк Захарович подарил моим двум дочкам по монографии с рисунками на титульных листах, как любил это он делать, и по одной кисточке. Вскоре пришел брат Валентины Григорьевны, и мы поехали завтракать, хотя было уже около часу дня. Завтракали в каком-то ресторанчике: устрицы, к которым я начал уже привыкать, телятина, салаты, мороженое.

Вернулись домой к Марку Захаровичу и вскоре пришел директор музея Modern Arts – устроитель будущей выставки в Grand Palais. Он рассказывал, как ездил в Москву выпрашивать картины Шагала для выставки, как встречался с Е. А. Фурцевой и В. И. Поповым, что они были очень любезны, потом обсуждали с Шагалом планы экспозиции будущей выставки. Озабоченным он был в это время. Таким получался и на фотографиях, особенно на тех, которые я снимал незаметно для него. На других, хотя и улыбается, но глаза все же выдают озабоченность. Еще бы, готовится первая большая ретроспектива всего творчества мастера и в самом престижном зале Парижа – есть от чего волноваться! Фотографии мои получились не такие уж и качественные, любительские и к тому же снятые в квартире без специального освещения. Но все же я послал их Марку Захаровичу в St. Раul и вскоре получил письмо от него и шесть подписанных им фотографий.

«St. Paul, 1970, 6/III.

Дорогой Пушкарев!

Я был так рад Вас видеть у нас. Спасибо Вам за присланные фото – я Вам посылаю некоторые с моей подписью. Я также послал Вам каталог выставки в Grand Palais, которая закрывается в воскресенье. Спасибо, что послали с родины некоторые картины. Часть выставки идет теперь в музей Kopengagen и после в Royal Akademie London’a (так в оригинале – В.П.). Будем рады, как знать, Вас видеть еще раз у нас. Моя жена и я кланяемся Вам сердечно. Преданный Марк Шагал».

Далее на обороте письма:

«P.S. Мне кажется, как я Вам как-то сказал, что среди тысяч рисунков в Вашем музее где-то м.б. лежат мои рисунки для детской сказки «Черное и белое», кажется там петушок, козлик и пр.»

Фотографии-то я получил от Шагала с трогательными надписями, а вот каталог… Каталог был «арестован» и отправлен в спецхран Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.