Василий Розанов как провокатор духовной смуты Серебряного века

нашел в ней «и порнографию, и явную антихристианскую тенденцию» и думает, что появление ее было бы большим скандалом, ибо сейчас же все газеты перепечатали бы наиболее откровенные и «соблазнительные» цитаты из книги [ФАТЕЕВ (I). С. 664].

Отметим, что Алексей Валерианович Бельгард (1861–1942), влиятельный сановник, входивший в административную элиту императорской России начала XX века, был человеком весьма образованным и манией «запретительства» не страдал[120]. Мотивы, по которым он не допустил распространение «В темных религиозных лучах», были с государственно-охранительной точки зрения вполне обоснованными. Статьи и заметки в книге, призванные объяснить и разъяснить широкому читателю розановское понимание христианства, сведенные в единый текст, действительно, прочитывались «скандально» — как своего рода обвинение христианства его в «лунных», т. е. «содомских» истоках. Павел Флоренский, уловивший суть рассуждений Розанова, писал ему в своем первом большом письме, — после которого и завязалась их многолетняя переписка:

Право же, я не верю искренности Вашего возмущения, подозреваю за ним совсем иную действующую причину, — нерасположение ко Христу, — лично к Нему, а затем и ко всему, что с Ним связано. Не потому Вы отталкиваетесь от христианства, что считаете его содомичным, а потому осуждаете содомизм, что подозреваете его в христианстве, христианство же не любите. Христианство же не любите, ибо оно требует самоотвержения, а Вы хуже огня боитесь всякой трагедии, всякого движения. Вы живете только настоящим. Вы хотите боготворить мир. Христианство не дает Вам сделать этого, — вот Вы раздражены на христианство <…>[121].

Трикстерское богохульство Розанова не могло не вызывать осудительной реакции у духовенства. Высказывали ее главным образом иерархи проавославной церкви. Особое возмущение у них вызывали провокативные суждения писателя в отношении деторождения, одержимость иудео-языческой идеей «священного блудодействия»[122], в корне враждебной Новому завету: «потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут» (Рим., 8:7), одобрение гомосексуальных отношений[123] и даже скотоложества, которые он допускал себе в книге «Люди лунного света» (1911). Так, например, святой праведный о. Иоанн Кронштадский, явно видя в Розанове агента-провокатора русской духовной смуты, писал 15 августа 1908 г. в своем дневнике:

Господи, запечатлей уста и иссуши пишущую руку у В. Розанова, глаголящего неправильную хулу на Всероссийский Киевский съезд миссионеров [ДНК-ИоК] [124].

Тремя годами позже имело место обращения епископа Саратовского Гермогена (Долганева) в святейший Синод с требованием предания его, как «явного еретика», церковному отлучению.