Василий Сталин. Сын «отца народов»

Капитолина пыталась вылечить мужа от алкоголизма, но безуспешно. Она вспоминала: «Вася был прекрасный муж, хозяин — пока не выпьет. Первое время мы жили замечательно. Дружили — наша семья, Юра Жданов со Светой и семья Шверника. Ходили на пляж, рядились как индейцы (Василий, даже став генералом, в сущности, оставался «большим ребенком»; отсюда, наверное, и эти детские игры в индейцев. — Б. С.). Было весело! Василь умел рассказывать анекдоты, особенно еврейские. Он обладал чувством юмора, но иногда Люся Шверник просила: «Вася, Вася, ну поменьше русского фольклеру…» (просьба была втуне: Василий, как и другие летчики, матом не выражался, а разговаривал. — Б. С.)… Человек он был непредсказуемый: не знаешь, что будет через минуту. Всегда нужна готовность парировать, сдерживать его поступки…»

В качестве иллюстрации Капитолина Васильева приводит один эпизод, едва не кончившийся трагически: «Мы летели на стареньком «Дугласе» в Сочи. Я настраивалась отдохнуть, поплавать вдоволь. Василь сидел рядом, дремал, но просил разбудить его, когда перелетим перевал. Я и сама-то заснула, а пробудилась от какой-то тяжести — меня вдавливала в спинку сиденья неведомая сила! Это была перегрузка… Василя рядом не было, я поняла, что он в кабине пилотов, и в следующее мгновение оказалась в воздухе. Оно было быстротечно — какие-то секунды, потом я грохнулась о дверцы кабины, ухватилась за кресло и в бортовое стекло «Дугласа» увидела, как машина падает вниз… А внизу было море, и, помню, все лодки, катера, пароходы расплывались в стороны.

Самолет вышел из пикирования над самой водой. Запомнились еще бледные лица летчиков. «Чуть не погибли!» — заметил после приземления командир экипажа. А Василий смеялся: «Это я тебе показал «мертвую петлю».

В этом поступке — весь Василий Сталин. Он готов был рисковать своей жизнью и жизнями близких людей ради нескольких пьянящих мгновений торжества над серебристой птицей. Только в «мертвой петле» Василий чувствовал себя по-настоящему свободным. Но веселиться ему оставалось недолго…

От выходок Василия страдали его родные и близкие. Александр Бурдонский вспоминает: «Отец бывал невыносим. Уже когда мама ушла от него, стрелял по нашим окнам. Пуля попала бабушке в бриллиант серьги и, отскочив, разбила статуэтку. Просто так, примчался и пострелял. Или караулил (что невероятно. — Б. С.), или «под этим делом», пьяный был».

Друживший с сыном Сталина сын Л. П. Берии Серго утверждает: «Василий — чудесной души человек, исключительно одаренный, но разбалованный. Дисциплины, как таковой, для него не существовало». Ну, насчет «исключительной одаренности» Серго Лаврентьевич преувеличивает. Хотя определенные способности, особенно к летному делу, у Василия Сталина, безусловно, были. А вот насчет разбалованности и недисциплинированности все сказано очень точно.

Да и супружеской верностью ни второй, ни третьей своей жене Василий Иосифович не отличался. Капитолина Васильева к этому относилась снисходительно. Позднее она рассказывала, как однажды застала дома Василия вместе с генералом Савицким, оба в подпитии: «Спрашиваю: «Шалили без меня?» Василий рассмеялся и рассказал, как прямо из театра — в балетном костюме и… папахе! — привезли к ним Плисецкую. Я стала корить Савицкого: «У вас такая милая жена… Человек устал после балета, а вы…» Эпизод с великой балериной подтверждает и Александр Бурдонский: «Плисецкая не пишет в своей книге, как, опаздывая на репетицию, звонила от отца: «Я не приеду… Звоню с дачи Сталина…» К сожалению, о знакомстве с сыном вождя в мемуарах писать было не принято.

Интересно, что, несмотря на то что Василий в бытность командующим авиацией Московского округа больше внимания уделял спортивным делам, боевая подготовка у его подчиненных оставалась на достаточно высоком уровне, во всяком случае, не хуже, чем в других округах. То ли, не страдая от излишней опеки начальства, летчики раскрепостились и летали лучше, чем прежде. То ли Василий все же обладал хорошим организационным талантом и за спортом не забывал и авиацию. Рассказывали, что он любил нагрянуть с внезапной проверкой, чтобы не успели подготовиться и построить «потемкинские деревни». При этом особое внимание уделял качеству пищи, которой кормили летчиков, и иной раз заставлял начпродов скушать тарелку с верхом малосъедобной каши, чтобы прочувствовали и больше на питании летного состава не экономили.