Василий Тёмный

Княгиня Софья еле достояла окончание заутрени. Был воскресный день, и народу в церкви набилось, как рыбы в бочке. Выйдя на улицу, княгиня остановилась и несколько раз вдохнула прохладного воздуха. Он придал ей бодрости, и она споро пошла к своим хоромам. Подходя к воротам, увидела ходящего взад и вперед высокого, начавшего полнеть, мужчину. Он явно кого-то ожидал. «Кто это?» – подумала она, боязливо оглянувшись назад. Там, у церкви, толпился народ, а поблизости никого не было, спутницы-служанки не в счет. Но Софья решительно направилась к себе, не спуская глаз с этого неизвестного. И чем ближе она приближалась, тем больше он ей казался знакомым. Но кто он, она вспомнить не могла. Когда с ним поравнялась, то в памяти внезапно всплыла его фамилия.

– Неуж… Елферьев? – спросила она.

У мужчины от неожиданности расширились глаза.

– Э… великая княгиня? – не очень уверенно произнес он.

– Что, я так постарела? – улыбаясь, спросила она.

– Вы… вы… божественны! – И он упал перед ней на колени.

– Встаньте! – украдкой поглядывая по сторонам, бросила она.

Он поднялся.

– Позвольте мне, матушка великая княгиня, приветствовать вас и сказать… – Лицо его покраснело. – Вы моложе, чем я вас видел в последний раз.

– Помолодела! – съязвила она.

Мужчина поспешил поправить свою оплошность.

– Простите, матушка великая княгиня, я хотел сказать, что вы нисколько не постарели.

Пока он говорил, его лоб покрылся потом. И рукавом дорогого бархатного платья пришлось обтирать его.

– Вы кого-то ждали? – спросила княгиня, наклонив голову.

– Я? – почему-то удивился мужчина.

Софья поняла, что он до сих пор сильно волнуется. Ей стало его жаль, и она пригласила собеседника в хоромы.

– Пошли! – И показала ему на свой дом.

Они зашли в светлицу. Софья, сев на место великого князя, пригласила этого неожиданного гостя присесть на скамью.

– Я… – начал он, – хотел передать для великого князя, светлая ему память… – Он перекрестился. – Заказ.

«Да он… купец!» – окончательно вспомнила княгиня.

– Да… – Она тяжко вздохнула. – Ушел от нас Василий Дмитриевич, царство ему небесное. – Она вновь тяжело вздохнула, а лицо ее опечалилось.

– Вот! – И он достал из кармана ожерелье и положил его перед ней.

Когда она на него взглянула, кровь ударила ей в голову. Такое впечатление оно произвело на хозяйку. Признаться, подобной красоты она еще не видела. Золотую цепь тонкой работы украшали необыкновенные каменья. В центре, горя всеми цветами радуги, в золотой оправе светился бриллиант с воронье яйцо. А от него в обе стороны разбегались уменьшающиеся в размерах изумруды. Причем цвет их темнел по мере удаления от бриллианта.

Софья поняла, что эта вещь сказочно дорога. Что же ей делать? Пока сын не набрал сил в управлении своего княжества, такие траты она себе позволить не может. Ее красивые губы сжались. Вздохнув, она осторожно подняла ожерелье и попыталась вернуть его купцу. Но тот замахал руками:

– Вы что, матушка великая княгиня, я не возьму его.

Княгиня подумала, что ему нужны деньги, он потратился, приобретая это ожерелье.

– Я не могу его взять. У меня трудности с наличностью. Уж много дел затеял юный князь, – как бы в оправдание, произнесла она.

– А мне, матушка великая княгиня, никаких денег от вас не надо. Мне их дал еще великий князь, когда был жив.

– Василий оплатил? – не без трудно скрываемого радостного удивления, спросила она.

– Да, – подтвердил купец и добавил: – Великий князь Василий, подавая мне деньгу, сказал: «Купи для моей Софьюшки самый лучший подарок».

От этих слов у княгини на глазах навернулись слезы.

– Как тя звать-то, мил-человек? – спросила она, наклонив голову.

– Меня? – неуверенно отозвался он.

Та кивнула.

– Да Федором, как мойго деда.

– Федор, значит, Игнатич, – сказала княгиня.

Купец расцвел в улыбке и развел руками:

– Матушка великая княгиня, ты помнишь мойго батяню.

– Как не помнить. Сколь раз он бывал у нас. Скажи-ка, где ты бывал?

– Я-то был в Кафе.

– Это… в Крыму? – спросила Софья.

– Да, в Крыму, – ответил он.

– Ну, как там, в Крыму-то?

Купец махнул рукой:

– А, по-разному живут в Крыму… Крым. Родина Тохтамыша. Это тот хан, который последний раз захватил Москву, – пояснил Федор, уловив непонятный взгляд княгини. И добавил: – Он потомок Тукай-Тимура, тринадцатого сына Джучи. В Золотой Орде на Крым с его торговыми городами смотрели, как на бриллиант в оправе чингисовских завоеваний. Тохтамышу пришлось бежать и искать приют в Самарканде у Тамерлана. Орда подгребает под себя Крым. Особенно старается нынешний хан Орды Улу-Мухамед…

Слушает его Софья, а сама думает: «Вот этот купец так много знает, а мы после ухода моего ненаглядного Василия потеряли все концы. Надо сказать об этом великому князю, пусть-ка он попытает на ето дело молодого Федора Федоровича Кошкина». Заметив, что глаза княгини устремлены куда-то вдаль, купец замолчал.

– Сказывай, сказывай, – произнесла княгиня, как бы очнувшись.

– Да… – он неуверенно пожал плечами, – вроде… все.

Софья поощряюще улыбнулась.

– А о самой Орде что-нибудь знаешь? – спросила она, слегка склонив голову.