Василий Тёмный

Князь остановился и посмотрел на княгиню.

– Ты че-то сказала? – спросил он, рукавом вытирая мокрое от пота лицо.

– Гляди! Гости! – ответила она, рукой указывая на появившихся за Петром всадников.

Князь оглянулся. Коса выпала из его рук.

– Князь? Великий князь? – неуверенно произнес он.

– Я, я, Василий Ярославич, – спрыгивая с коня, весело подтвердил Василий.

Они обнялись. После объятий Василий Ярославич как-то виновато произнес:

– Вот… видишь, кошу, – и добавил: – Люблю ето дело.

Он поднял подол рубахи, рукава уже были мокрые, и обтер им лицо.

– Че, в город поедем? – спросил князь.

– Да нет. Мы вскоре назад.

Вмешалась княгиня.

– Кудай-то вы на ночь собрались! Одни… не-е. – И обратилась к мужу: – Знакомь гостя с сыновьями да ужинать пойдем. Там, поди, все готово. После видно будет, че делать.

– А ты права, – согласился князь и представил сыновей.

Обнявшись с каждым, Василий вопросительно посмотрел на Михайло.

– Че, – сказал тот, – хозяйка к ужину позвала, пойдем, великий князь. Баран там уж очень…того… вкусен, носом чую.

– Ну, по ко… – Но Василия Ярославича перебил чей-то задорный, звонкий девичий голосок:

– Матушка, смотри, че я сделала.

И из леса выскочила юная особа с сияющим лицом и большими блестящими глазами. Увидев чужих людей, она вдруг остановилась, как вкопанная. Кто-то неведомой рукой смахнул с ее лица торжество, которое сменилось вопросительным взглядом: «Что за люди?»

– У нас гости? – не то радостно, не то с каким-то нежеланием видеть чужих людей, спросила она.

– Да… – начал было отец, но девчушка перебила его.

Смело подскочив к чужому пареньку, она неожиданно спросила:

– А как тя звать?

– Василий, – в каком-то недоумении ответил он.

– Как мойго батюшку. – И тут же перешла в нападение: – Василий, скажи, ты хочешь посмотреть че-то очень-очень занятное? А?

– Хочу, – неуверенно ответил тот.

– Тогда бежим скорее! – Она схватила его за руку и потащила за собой князя.

Через теплоту ее руки Василий вдруг почувствовал, что в нем возникло неведомое досель желание как-то покоряться этому юному, прелестному созданию. Они бежали березовым лесом, иногда пускаясь наперегонки. Но Василий чувствовал, что Марии приятно, если она опережала его. И он часто поддавался ей, чтобы та почувствовала себя победительницей. Но иногда, чтобы подразнить ее, прибегал первым до намеченного предмета. Тогда она делала вид, что сердится, надувая свои красивые губки. Наконец, лес кончился, и они оказались на берегу небольшого озера.

– Тихо! – подняв изящный пальчик, предупредила Мария.

Василий замер, ожидая чего-то необыкновенного.

– Смотри! – радостно зашептала она.

На середину озера выплыла утка с десятком утят. Мать, держа себя строго, иногда покрякивала, вероятно, предупреждая кого-то из ее шалунов. А иногда, величественно повернув голову, оглядывала свой многочисленный строй.

– Ой, какие они прелестные! – тихо проговорила девушка.

– А хочешь, я тебе одного из них подарю?

– Ето как? – удивилась Мария.

– А так!

Он сбросил рубаху и пошел в воду. Тихонько нырнул, набрав воздуха. Его долго не было, и княжна стала беспокоиться, заметавшись по берегу, не зная, что делать. Но вдруг раздался всплеск, утка и утята бросились врассыпную, только один бился на месте. Вскоре показалась голова Василия. Держа в одной руке утенка, он гордо помахал Марии.

Когда Василий выбрался на берег и подал птенца Марии, она выразительно взглянула на дарителя серо-голубыми глазами. Этот взгляд говорил, что она восхищена поступком Василия. Но этот взгляд нарушил мерное течение его жизни. Василий еще не понимал, что с ним творится, но что он стал другим, это хорошо понял.

Девушка взяла утенка обеими руками, поцеловала несколько раз. Его тельце дрожало, видимо, утенок сильно напугался, и это поняла Мария.

– Мой хороший, ты хочешь к матушке. Я сейчас тя отпущу. Гляди, тя ждет она. Да твои братики и сестренки тоже в ожидании.

Те забились вокруг матери, которая тревожно крякала.

– Я его, пожалуй, отпущу, – подняв на Василия глаза, сказала Мария, – а то смотри, как разволновалась его матушка.

Тот взглянул на утку, не увидел ничего того, что узрела Мария, но сказал:

– Конечно, отпусти. Надо те будет, я еще поймаю.

Девушка подошла к воде, наклоняясь, посмотрела на Василия. Тот ей кивнул: мол, отпускай. Мария разжала руки. Утенок нырнул, а вынырнув, быстро поплыл к своим.

– Даже они и то любят свои семьи, – к чему-то сказала Мария.

– Да как же не любить семью. Она дала те жисть, – философски заметил Василий.

Обратно они шли, взявшись за руки. Первой это сделала Мария. Василий очень этому обрадовался. Ощущать ее горячую ручонку ему было приятно.

– Смотри, костяника! – воскликнула Мария, показывая на кустик ягод, которые шапкой глядели меж резных листьев.

Затем сорвала ее за ножку и поднесла Василию.

– Ешь, – сказала с улыбкой, – вкусно.

– Сначала поешь ты, – запротестовал было князь.

Но она ответила:

– Ты знаешь, сколь я ее здесь съела! А ты ешь, ешь, – просящим голоском посоветовала девушка.

И он набил рот этой ягодой. Пройдя несколько шагов, она вдруг остановилась:

– Гляди! – произнесла с испугом, показывая вперед.