Василика Даль: Возрождение

– Послушай меня, – я резко перебиваю ее, схватив за руку. – Я примерно догадываюсь, что именно он от нас хочет. И мы это сделаем, но с одним условием, о котором мы ему не скажем. Тот артефакт останется у нас. И ты поможешь мне в этом.

– Объясни по-человечески, – попросила она, вытягивая свою руку. – Я не понимаю тебя.

– То, что ты чувствовала, не было ошибкой. В Везувии, или рядом с ним, есть могущественный артефакт, который Корсак хочет заполучить. Зен и Саймон хотят, чтобы я, – хотя скорее всего мы, – помогла им увести артефакт из под его носа.

– Ты хочешь, – Алина глянула на лестницу и быстро перевела взгляд на меня, – обмануть их? – уточнила она, изогнув правую бровь.

– Братья может быть и не будут использовать артефакт, – Саймон сам имеет силу перемещения в пространстве, артефакт ему ни к чему, – но мне будет спокойнее, если они не будут знать, где он.

– А что там за артефакт?

– Не имею представления, – соврала я, да простит меня всевышний, – но это не меняет сути. Если он нужен Корсаку, значит, это стоит того, чтобы тащиться на его поиски, где бы он ни был. Согласна?

– Согласна, – ответила она, поспешно пожимая мою руку. – Идем, Матвей зол, как черт.

– Не сомневаюсь, – сделав глубокий вдох, я выпрямилась в полный рост, до этого стояла чуть сгорбившись, сама не знаю почему, наверное, было интуитивное желание казаться более незаметной и тихой.

Спустившись с Алиной вниз по лестнице, мы оказались в гостиной, и когда рыжая пропустила меня вперед, я прошла и сразу же попала в поле обозрения Матвея, который взглядом пытался спросить очевидное: «Во что ты опять вляпалась?»

В то, из чего ты обычно меня вытаскивал, отвечала я ему, но он не видел, так как в упор смотрел на сидящего ко мне спиной Зена.

– Может прекратишь врать мне в глаза, что не имеешь понятия, куда она делась? – твердо спросил Матвей, обходя диван стороной и протягивая мне рубашку. Быстро в нее закутавшись, я встала лицом перед Зеном, который уже стоял на ногах и с отстраненным лицом наблюдал за нашим воссоединением.

– Предполагаю, это Алина…

– Она не должна тебя волновать, Зен, – я прервала его, сделав шаг к нему, закрыв собой подругу. – Смею судить, что мои угрозы ни Саймон, ни ты не приняли всерьез, посчитав, что я способна только языком чесать?

– Я никогда так не думал.

– У тебя все на лице написано, прекрати врать, – я оглядела его выражение лица и остановилась на глазах, – и начинай читать то, что написано на лице у собеседника, если не можешь понимать смысл его слов. Хватит цепляться к моей ведьме, – прошипела я, сделав еще один шаг, – мое терпение не безгранично. Если хочешь моей помощи, ты выполнишь мое условие.

– Мне намного больше нравится, когда ты идешь на диалог, – он попытался улыбнуться, но, наверное, воспользовался моим советом и начал читать лица, другую причину того, что он резко одернулся, я не видела. – Смотря, что за условие.

– Корсак должен забыть об Алине Романовой.

– Это невозможно, она уже в поле его зрения.

– Тебе нужна ее помощь, – встрял Матвей, – или нет?

– Я сделаю все возможное, чтобы увести его на время.

– Меня не интересуют твои возможности, Зен. Мне нужны результаты, – я отошла к Алине с Матвеем, собираясь на выход. – Если ты уверен в том, что выполнишь мое условие, то встретимся через час в Caupona. Если нет, ищи другую самоубийцу.

– Достойное условие. Я весьма доволен, – сузив глаза, он хладнокровно улыбнулся, отчего мне всегда было не по себе, но не сейчас. – Что ж, я принимаю твое требование, и если в моих силах будет его выполнить, то встретимся через час.

И мы ушли. Я до последней секунды держалась, но уже в машине, на заднем сиденье, все-таки дала эмоциям вверх и судорожно выдохнула, сжав голову руками, будто это могло заставить ее не пульсировать так сильно. Мы выехали с парковки и двинулись по узкой дороге.

Я даже не стала рассматривать, откуда мы выезжали, не хочу видеть этот район города или где мы вообще. И в течение долгого времени мы ехали тихо, что было ужасным натиском для моих ушей.

– А где Тимур? – спросила я, осознав, что в машине очень тихо, будто бы мы кого-то забыли. За это короткое время я привыкла, что он всегда, везде и всюду с нами: говорит, думает и спит. Надо отвыкать, нельзя привязываться. Дома он может пересмотреть наши взаимоотношения и все вернется на круги своя.

Матвей громко фыркнул и начал отбивать беспорядочный ритм на руле, закусив нижнюю губу, явно сдерживая себя из последних сил, стараясь не рассмеяться, хотя виделось, что ему это стоило должных усилий. И он косился на Алину, что скрестила пальцы в замок, всматриваясь в дорогу, явно стараясь не привлекать к себе внимания, как провинившийся ребенок, боявшийся получить нагоняй от родителей.

– Что ты сделала? Если ты его расчленила, надеюсь, хоть убрала свидетелей и подчистила все за собой.

– Она была на пути к этому, – хохотнул Матвей, – когда мы вернулись домой.

– Ты явно был в очереди за мной, – фыркнула она, бросив злой взгляд на Матвея, от которого тот больше рассмеялся.

– Я просто подумал, что ему и так хватит.