Василика Даль: Возрождение

Надев шлем на голову, я выкатила мотоцикл на улицу, захлопнула дверь, и услышав щелчок, покатила дальше. Когда вышла из зоны гаражей, я села на Honda, завела его и снова оглянулась, боясь, что они нашли меня. Вокруг было тихо, но волновалась я от этого еще больше.

Убедившись, что никто за мной не следит, я аккуратно выехала на дорогу и стремительно набрала скорость. Рев двигателя был слышен далеко, и, несмотря на опасность, я ехала с глупой, почти детской улыбкой на губах, потому что мне нравится скорость. Я люблю ее и если меня спросят, за что именно, я не отвечу. Не знаю, мне просто нравится ее чувствовать.

Мне нравятся моменты, когда я чувствую себя живой, а скорость часто дарит мне невероятное чувство «живости». Возможно мне сильно нравятся рычащие звуки мотора, когда я стою на выдуманном старте и поддаю газу. А может меня сильно заводят все эти ощущения вместе? Утробный рык мотора, динамичная музыка и ощущение полного контроля над всем: над временем, над ситуацией и над собой. Я не безумствую на дороге, когда за мной не гонятся с целью убить. В обычной жизни, я хороший водитель, придерживающийся правила – «не будь кретином, и кретин тебе не встретится». Однако, когда я выезжаю на магистраль, мне сносит крышу сразу, как только я проезжаю знак с названием населенного пункта перечеркнутого красной линией. Именно этот знак и есть мой выдуманный старт.

Иногда, когда все начинает раздражать, и когда я понимаю, что срываюсь по пустякам, то заправляю машину на последние деньги, беру Алину и мы едем в никуда. Выезжаем из города, и пока Алина кайфует от играющей в салоне музыки, я сполна упиваюсь скоростью.

Наверное, именно за эти невероятные мгновения моей личной «жизни» я просто обожаю скорость.

Тем не менее, я никогда не даю себе забывать о том, что скорость – это не только опасный наркотик, а еще это страшная стихия, которую невозможно обуздать. Это как мустанг, которого не объездишь. Кому-то может показаться, что мустанг уже ручной, как домашний пудель, но это лишь кажется, это тоже самое, что мое призрачное «дает ощущение контроля». Скорость лишь создает видимость покладистости, а на следующем повороте, выбросит тебя на обочину, плюнув в лицо. Надо быть осторожным, так всегда говорила мне мама, когда я, заговариваясь, делилась с ней рассказами с уроков по вождению, которые начались у меня в выпускных классах. Мама считает, что я должна быть лучшей во всем, даже в вождении, и поэтому мои уроки отличались от обычных. Я обучалась этому искусству с шестнадцати лет, и если для всех эти адовы круги заканчивались в момент получения заветной голографической карточки, то для меня нет. Даже получив водительское удостоверение мои занятия продолжились. Я все равно продолжала заниматься более полугода.

Обычно я редко, когда благодарю маму за ее настойчивость, но, чем взрослее я становлюсь, тем чаще, это случается. Сегодня я благодарна маме за то, что она заставила меня пройти курс экстремального вождения у местных асов-хранителей. Астана – это Астана, а мне надо было привыкнуть к Питеру. Случается разное и я должна знать, как обезопасить себя.

Все это приходит с опытом, и чем больше стаж, тем проще сориентироваться в незнакомой местности, но, когда навыки на уровне «зеленого листа» лучше перестраховаться.

По крайней мере, так говорила мама, когда я жаловалась ей, что незачем мне тратить свое время и их деньги на эти уроки, хотя причина была в другом. Виновата была скорость, сводящая меня с ума.

Первый курс университета был для меня тяжелым периодом в жизни, даже мрачным.

Мне бывало страшно от самой себя, когда я, набирая скорость на трассе, игнорировала слова инструктора о том, что лучше ехать медленнее. Плевать я хотела на его слова, и это пугало. Мне было все равно на то, что со мной может случиться, и инструктор первый заметил мое сумасшествие.

– Я смотрю, тебе плевать на свою жизнь, – сказал он, когда мы остановились на перекур. – А ты думала о тех, кому не наплевать на свои жизни? Где вероятность того, что ты, врезавшись в ограду или слетев в кювет, не зацепишь кого-нибудь с собой? Человек, может просто ехать за хлебом или шоколадкой, и он совсем не планирует умирать. – Я молчала, потому что мне нечего было ему ответить. Сейчас, наученная опытом и умными учителями, так бездумно я себя не веду, но тогда я была импульсивным ребенком, пытающимся справиться со своими трудностями так, как может. – Помни об этом, каждый раз, когда ты беспричинно рискуешь.

Сегодня я рисковала чужими жизнями и подвергла опасности простых людей, которые правда могли ехать за шоколадкой. Это не оправдание для меня, но так случилось, что у меня была причина, и совсем не было выбора. Я уже и так ехала быстрее разрешенной скорости, стараясь держать на расстоянии своих преследователей. Возможно, за это меня отчитает Сергей Владимирович, только как в прошлый раз, я молчать не буду. Я признаюсь в том, что виновата.