Василис Прекрасный, или как выйти замуж и не превратиться... (СИ)

После такого тяжелого и полного потрясений дня видеть кого-то кроме Милы и мурчащего на коленях Золотинки совсем не хотелось. Время встречи с Иннокентием стремительно приближалось, а желание с ним увидеться стремительно уменьшалось.

Если сразу после знакомства мне хотелось, чтобы он меня куда-нибудь пригласил, то теперь, после всех неприятных моментов, мне хотелось, чтобы дурацкой аварии, а впрочем, и самого господина Иннокентия Георгиевича Кощеева никогда не существовало. Да, и фамилия под стать! Не зря у него подружки Метелкины!

— Ну-ка! Ты чего это пригорюнилась? — захрустела морковкой Мила. Подруга уже успела искупаться и душистая в розовом махровом халате вольготно устроилась на моей кровати, болтая ногами в тапочках-бегимотиках. — Тебя же не замуж зовут! Было бы чего переживать! Тем более он теперь у меня на контроле. Если бы не знала, что он наш директор, волновалась бы гораздо больше!

Громко хрустнув морковкой, подруга встала и открыла мой шифоньер. Ее серьезное лицо диссонировало с несерьезными тапочками и рыжим корнеплодом. Не обращая внимания на мою улыбку, Мила вывалила на кровать несколько нарядов.

— Думаю, чтобы не наталкивать господина Кощеева на всякие глупости, мы просто наденем вот эту блузу с воланами, — она зацепила горсть легкого шифона слегка усыпанную пайетками. — И никаких юбок. Это дружеская встреча. Наверное. Вот брючки в полоску: и стильно, и скромно.

Посмотрев на меня, Милка сдвинула бровки и задумчиво оглядела содержимое шифоньера.

— Слушай, Иванчик, ну, не хочешь, ну, и леший с ним! Давай, я выйду и скажу, что ты спишь, что у тебя голова разболелась или еще что, а?

Тут раздался звонок в дверь и я, глянув на часы, поняла, что настал час икс. Выдворив Милу встречать гостя, я, спешно прикрыв дверь, стянула с себя джинсы и майку и, запрыгнув в узкие серые брюки и фиолетовую блузу с пайетками взглянула в зеркало старенького шифоньера. М-да, с волосами уже ничего не сделать, поэтому скрутила их в тугой узел и закрепила заколкой в виде палочки с колокольчиком — ни разу это счастье не использовала, вот и повод.

Оглядев себя со всех сторон, осталась вполне довольна: в таком наряде я выглядела как старшеклассница, эффект усиливала прическа и практически полное отсутствие макияжа. Конечно, фигуру никуда не спрячешь, а у меня с ней все в порядке. Спасибо зарядке! И йоге три раза в неделю, а также пешим экскурсиям, которые мы с Милой покупаем каждые выходные.

Личико у меня тоже ничего, не кукольное как у подруги, но запоминающееся. Мне часто говорят, что у меня яркая славянская внешность. Что имеется в виду, мне не совсем понятно, похоже, что любая светлоглазая натуральная блондинка попадает в эту категорию. Тем не менее, губы у меня пухлые безо всякого силикона, ресницы я не наращиваю — своих хватает, брови густые и при этом ровные и достаточно яркие. Кожа нежная, как у младенца, хоть и тридцать один уже, но никто больше двадцати двух еще не давал.

Достав с полки миниатюрный серый клатч, положила в него телефон и решительно вышла из комнаты. Надо, значит, надо. Ну, а вы бы как поступили? Отказались от встречи, сославшись на новые обстоятельства? Типа: нехорошо идти на свидание с шефом. А кто вообще говорил о свидании? А если это сугубо обсуждение царапины на крыле «Ягуара»? Да, самовнушение не сильная моя сторона.

Увидев мнущегося у двери Иннокентия и застывшую поблизости в своем очаровательном наряде с надгрызенной морковью в руках Милу, я невольно улыбнулась. Как же я люблю свою подругу! Настоящий Цербер у ворот в Аид!

— Иванна, вы великолепно выглядите, — восторженно сказал мой кавалер и вытащил из-за спины роскошный букет голубых гортензий.

Как только узнал, что я люблю эти цветы? Взволновано приняла букет, упиваясь терпким ароматом и уже от всей души улыбаясь Иннокентию.

— Как вы узнали? — не утерпев, спросила я.

Кощеев ласково улыбнулся, отчего ноги мои стали ватными.

— У меня свои источники! — он подмигнул Миле, чем вызвал мое возмущение. Ладно, потом разберусь с этой предательницей. — Мы можем ехать?

Тут розовый махровый колобок выкатился вперед и пронзительными глазками уставился на Иннокентия.

— Куда и когда вернетесь? — бесцеремонно спросила Мила, чем вызвала у Кощеева приступ смеха.

— Эмилия, да вы не волнуйтесь! Прокатимся на моей яхте до залива и обратно. Верну я вашу подругу через несколько часов, — он источал такое обаяние и спокойствие, что даже мой стойкий телохранитель не устоял.

Хлопая своими густыми ресницами, Мила внимательно посмотрела в мои глаза и, не увидев ничего криминального, кивнула.

— Я не буду спать до десяти, — строго сказала она мне и, повернувшись к Иннокентию, впервые по-доброму улыбнулась. — Хорошо вам покататься.