Василиса Прекрасная и братья Горынычи

Данияр стоял к Василисе ближе всего, но он, как и мы знал, что если та сейчас выйдет, всё закончится её смертью. Именно поэтому, не боясь пострадать, он заступил ей дорогу и ухватил за плечи, обжигаясь и рыча от боли, а дальше их обоих закрутило вихрями, унося в неизвестном направлении. Но уже через секунду откуда-то с озера послышался громкий всплеск, и мы с Яном ринулись на звуки.

Василиса

У меня перед глазами опять стояла кровавая пелена, а жажда расправы кипела в груди, обжигая калёным железом, и мне было всё равно на то, что эта ненависть причинила боль Данияру. Всё, чего мне хотелось, это поскорее добраться до главного злодея, открутить ему башку, вернуть кота и разделаться уже, наконец, с проклятьем, а что там будет дальше, меня волновало в последнюю очередь. Хотелось просто эпично уйти в закат. 

И сила была полностью согласна, металась внутри, готовая в любой момент вырваться наружу, уничтожая всех и вся на своём пути. Ёжки тоже были злы. Они, возможно, не помнили, кто был повинен в их бедах на самом деле, да только стоило всё узнать, как память вернулась, и они наперебой начали требовать возмездия, только подстёгивая меня.

Но нашим планам помешали… Именно тогда, когда я полностью настроилась отыскать Кощея, отомстить за всех нас, именно в тот момент, когда сила была на пике и уже несла меня прочь, эта бородатая сволочь, жаждущая брака, села нам на хвост, не позволяя переместиться туда, где мы должны быть.

Поймал буквально за шкирку, успел прижать к себе, а затем нас двоих выбросило в воду. Я чуть не захлебнулась, не ожидая такого приземления, однако пыл мой прохладная озёрная водица не остудила, и как только Яга вспомнила, как дышать, обрушила весь свой гнев на одного ящера. 

─ Пусти меня, скотина! ─ пытаясь вырваться из крепких объятий, вопила я, забавляя местных, которые наверняка уже вовсю глазели на чужие разборки.

─ Рот прикрой, ведьма, ─ непонятно на что злился Горыныч, подняв меня на плечо и таща в сторону берега, будто мешок с картошкой. ─ Я сейчас не в том настроении, так что лучше помолчи. ─ И от души шлёпнул ладонью по мокрой ткани, облепившей кожу.

В тот миг чуть отступившая кровавая пелена вернулась, и я забилась на его твердокаменном плече, не желая более мириться с таким обращением.

─ Да какая тебе, нахрен, свадьба? Ты даже не знаешь, что такое любовь, придурок!

Мышцы подо мной напряглись, будто я только что уязвила их владельца, но стыдно мне не было ни капли. Данияр же молча, но отчётливо поскрипывая зубами, донёс меня на берег, спустил на землю и, пыхтя от злости в унисон со мной, выдавил:

─ А ты считаешь, замуж только по любви выходят? Так я тебе много чего могу об этом рассказать, птичка…

Он совершил угрожающий шаг ко мне, а я, не будь дурой, сделала другой – назад, только страх не мешал психовать.

─ Мне плевать, как там у других! Я это я, и я не хочу так по-идиотски загубить свою жизнь с теми, кто не ценит чужую!

Я его точно задела, хоть и знала, что вина лежит на Кощее, но  это вовсе не отменяло их причастности.

─ О, и что же, по-твоему, любовь? ─ скептически задрал он бровь и ухмыльнулся, прекрасно понимая, как это меня бесит. ─ Давай, поведай же мне, прелесть, а то я как-то за пару столетий не понял!

─ Вот это страсть… ─ послышалось завистливое со спины, и как по щелчку пальцев из-под воды выглянула знакомая голова с водорослями-прядями.

─ Не лезь! ─ хором проявили мы удивительное единодушие, и Водяной с бульканьем скрылся в своём царстве не иначе, как от шока.

Мы же с Яром кружили по берегу, как два зверя, подбирая удобный момент, когда можно будет кинуться, и воздух пропитался ароматом надвигающейся грозы, будто сама природа чувствовала приближающееся сражение между нами.

─ Это уважение друг к другу в первую очередь! ─ нашлась я. ─ Ты вообще знаешь, что это такое, неандерталец бешеный?

Яр совершил обманный манёвр, делая вид, что собирается налететь, но в следующую секунду оказался у меня за спиной так стремительно, что я не успела выдохнуть.

─ В данный момент неуважение проявляешь ты, птенчик, ─ выдохнул в ухо, а затем буквально уронил на себя, и на землю мы упали вдвоём. ─ Попалась, которая кусалась.

Каким-то чудом я оказалась на спине, а чешуйчатый гад опять занял лидирующее положение, всматриваясь в меня, как в бездонный колодец и явно пытаясь постичь его тайны.

─ И что дальше? ─ рискнула спросить, пряча все свои эмоции.

Вместо ответа Данияр прошёлся неестественно горячими ладонями вниз по моему телу, отозвавшемуся на эту ласку дрожью, а потом, не задумываясь, взял и разорвал платье ровно посередине. Застыл на секунду, позволяя себе любоваться мокрыми кружавчиками, через которые наверняка всё просвечивало лучше, чем на рентгене, и я не сумела себе объяснить, почему я даже не захотела воспротивиться такому… неуважению.