Василиса (СИ)

Васька не стал отвечать, он потянулся наверх и коснулся этих губ, робко сминая своими. Губы Вовы чуть дёрнулись, будто в улыбке, а затем нежно поцеловали в ответ.

Они целовались очень долго, Васька то скользил руками по спине любовника, то прижимал к себе за шею и елозил под ним, кайфуя от того, как ощущается прижатый к заднице холмик чужого члена под брюками, подставлялся под нескончаемые поцелуи, выгибался и совсем потерял себя в ощущениях. И, когда Вова принялся стаскивать с него одежду, уже не боялся, не стеснялся, не протестовал, а помогал себя раздеть, похотливо раздвигал ноги и призывно вытягивался по постели.

— Моя похотливая шлюшка… — восхищённо бормотал Вова, закидывая Васины ноги к себе на плечи. Он гладил его, закусывая губу, толкался вперёд, вызывая у Васи тихие постанывания. — Закинь руки за голову и не отпускай, пока не разрешу.

И Вася беспрекословно сложил руки за головой, взяв кистью одной руки запястье другой. Это дало Вове время, чтобы раздеться, и Вася с удивительной самому себе жадностью оглядывал это знакомо-незнакомое тело, а когда альфа достал из трусов свой член, стоящий как камень, крупный, с утолщением внизу, внезапно затрясся дрожью, завыл, забывая держать руки.

— Нравится, малыш? — Вова взял его за запястья, возвращая в исходное положение. Наказал: — Держи.

А затем вдруг опустился вниз. И Васька держал. Даже тогда, когда влажный язык прошёлся по его дырочке, жадно собирая обильную смазку. Вова с упоением вылизывал его, придерживая за бёдра руками, выводил узоры, лизал плашмя, безуспешно толкался внутрь, и, когда Вася уже был почти на седьмом небе, внезапно отлип и поднялся, сел на колени между доверчиво раскинутых Васькиных ног.

— Вася, — его голос угрожающе дрожал.

— Да? — шепнул Васька.

— Ты понимаешь, что я сейчас тебя выебу? — Вася кивнул. — Что я уже не остановлюсь, пока не покрою тебя с узлом и не вытрахаю из тебя всю душу?

В анус внезапно что-то проникло, вызывая дискомфорт, и Васька распахнул глаза. Он увидел Вову, дикого, потного, такого желанного.

— Это только два, — прохрипел он, начав сношать Ваську пальцами и удерживая его взгляд своим. — Тебе нравится?

— Мне… — Васька охнул от особо чувствительного толчка. — Мне нравишься ты. — Он облизал засохшие губы. — Поцелуй меня.

Вова улыбнулся безумной улыбкой.

— Потерпи ещё пару минут, пока я тебя растяну. Тогда поцелую. Моя жадная, узкая дырочка… Хочешь третий?

— Да, пожалуйста… — прохрипел Васька. Пальцы внутри уже не приносили боли, а только удовольствие. Третий палец пошёл легче. Вова потрахивал его рукой, и между ягодиц пошло хлюпало.

— Готов? — наконец спросил он, вытаскивая пальцы. Вася кивнул, но Вова уже этого не видел. Весь его жадный взгляд был обращён в то местечко, где крупная головка ласкала расслабившийся вход.

Когда Вова плавно задвинул ему по самые яйца, у Васьки из глаз полетели искры. Было больно и было сладко. Он захрипел, хватаясь за любовника, и получил глубокий, полный ласки поцелуй, который длился так долго, как Вова давал ему привыкнуть к своему елдаку в заднице.

Потом они долго сношались, как два диких зверя, кусались, царапались и рычали. Вовин член ходил как поршень, заставляя Ваську орать от удовольствия, изгибаясь в спине и сминая простыни.

— Моя омежка… мой дикий котёнок… — исступлённо шептал Вова на ухо, пока Васька бился в оргазменных судорогах, сжимая его талию сильными ногами. Сам он, как обещал, вязать Ваську узлом не стал, может быть, пожалел, а скорее просто вспомнил, что не надел резину, поэтому вытащил и додрочил своему омеге на живот.

Вася тихонечко заскулил, требуя ласки, и Вова лёг, обняв его со спины. Так и заснули.

Эпилог

— А он мне и говорит: я те ща ебало снесу, а я ему…

Васька, состроив умильное лицо, любовался старшим внуком. Внешним видом Андрей до безобразия напоминал своего альфа-дедка: такой же чернявый, такой же смуглый, такой же худосочный, такой же прохвост. Короче говоря, ностальгия в чистом виде.

— …и короче я давай такой типа ему морду бить, а Антошенька тут как тут выбежал…

…а вот по речевым навыкам внучок скорее напоминал Ваське Ваську.

— …мой соулмейт.

— Чё? — Васька внезапно вышел из мыслей об обещанном Вовчиком шашлыке на ужин и о подскочивших ценах на травки для потенции.

Слово "соулмейт", знакомое из детских сказок и позабытое ещё до полового созревания врезалось в мозг, в сердечко и куда-то пониже, о чём, как уверяли многочисленные соседи по дачному участку, приличные деды не говорят. В член, короче. Кто сказал, что Вася — приличный дед?

— Антоха — мой соулмейт говорю… деда, да куда ты..?

Когда на чердаке внезапно возник тяжелодышащий уже-писят-лет-как-супруг, Владимир Иваныч выронил ключ на шестнадцать из подаренного на очередной юбилей набора. Глаза у Васька были раскрытыми до предела и налитыми яростью.

— Ах ты, с-сука!