Василиса в стране варваров (СИ)

– Красиво! – Выдохнула Шаенга, любуясь на это одеяние вместе со мной. – Похоже, вы очень нравитесь хозяину, раз он потратил на платья для вас такие огромные деньги.

– Похоже. – Ответила я бесцветным голосом, понимая, что мне от его чувств ни жарко, ни холодно. Тут сознание стрелой пронзила картина – Сарилла в объятиях Ирдана и руки мигом предательски задрожали, а голова закружилась от жгучей ревности. Рухнув на постель, и разом забыв и о Акране, и о его подарках, я прошептала:

– В моей сумке, что я привезла с собой, была бутылка вина. Принеси, пожалуйста.

Удивленно посмотрев, девушка, ни слова не говоря, пошла исполнять мое распоряжение. Вскоре она вернулась и поставила передо мной деревянный поднос с тарелкой ароматной горячей мясной подливы с овощами, куском свежеиспеченного хлеба с толстым слоем так полюбившегося мне масла и откупоренной бутылкой вина с железным кубком.

– Спасибо. На сегодня ты свободна. – Сказала я, с вожделением поглядывая на вино. Так хотелось поскорей запить свое горе, пожалеть себя, что даже руки зачесались. Девушка с подозрением продолжала коситься в мою сторону.

– Может, мне с вами остаться, хозяйка? – Все же решилась задать она вопрос, вертевшейся на языке.

– Нет. Я хочу побыть одна.

– Точно?

– Понимаешь, Шаенга. Обряд единения с Акраном – не то, о чем я мечтала. Поэтому мне надо время, чтобы смириться. – Вздохнув, все же решилась говорить откровенно.

– Но вы же победили в состязаниях! – Воскликнула она, сложив руки на груди. – На вашем месте мечтала бы оказаться любая!

– Я не любая, Шаенга. А победила, просто потому, что, похоже, невезучая по жизни. Иди уже.

Она, поглядывая на меня, как на умалишенную, все же попрощалась и, оставив на тумбочке несколько свечей на случай, если у меня будет бессонница, удалилась.

Я быстренько наполнила кубок и залпом осушила его, отметив приятный вкус напитка. Даже не притронувшись к ужину, в течение получаса разделалась со всей бутылкой, стряхивая с лица слезы и отгоняя приставучие образы занимающихся сексом Ирдана и Сариллы. Сознание вскоре заволокло хмельным туманом, так как вино оказалось довольно крепким и мое положение стало казаться уже не таким безнадежным. Вдруг нестерпимо захотелось сказать повелителю, что мне совершенно безразличны все его грозные взгляды, что мне по барабану его взаимоотношения с постельными игрушками, готовыми раздвинуть ноги по первому его требованию и я, пошатываясь, решительно направилась к его дому. Вот прямо и выскажу все, что думаю о нем в лицо! А еще обязательно распишу ему, как буду счастлива в объятиях его брата! С такими мыслями пересекла опустевшую из-за позднего времени площадь и направилась к хоромам Ирдана.

Уже через десять минут подошла к двери и тихо приоткрыла ее, заглядывая в образовавшуюся щелочку. И почему в этом мире дома всегда не заперты? Услышав доносившиеся из глубины жилища тихие стоны, не сдержав любопытства, прошла дальше. Вот если бы я не была сейчас пьяна, ни за что бы на подобное не решилась, но в данной ситуации мне это показалось очень даже правильным.

Потихоньку пробираясь в сумраке в поисках раздражавших голосов, вышла в тускло освещенную единственной свечой спальню. Вот здесь, у меня, от увиденного, весь хмель вылетел из головы, а ноги предательски подкосились. Единственно связная мысль, крутившаяся в голове, была – зачем, я, дура, пришла сюда? И мне бы уйти быстрей, но я застыла на месте не в силах пошевелиться, и продолжая глядеть на эту картину, клеймом врезающуюся в память и заставляющую сердце разбиваться на все более мелкие осколки.

У кровати стоял Ирдан, а на коленях возле него сидела Сарилла и с грудными стонами сосала его плоть, помогая себе руками. Повелитель врезался в ее рот с тихим рыком, с каждым разом все более убыстряясь. Он с силой сжимал в руках ее волосы, по-видимому, причиняя этим боль, но девушка была не против, продолжая свои откровенные ласки. Я слышала их сбившееся дыхание, я чувствовала в комнате распространившийся запах вожделения и, смаргивая жгучие слезы, тихонечко сползла по стене. Вот, судорога исказила лицо Ирдана, и он излил семя прямо в рот Сарилле, а я услышала сорвавшееся с его губ сквозь стиснутые зубы:

– Василиса!

Это привело меня в сознание, и я резко подскочила, намереваясь как можно быстрее покинуть комнату, но не успела. Он открыл глаза и потрясенно уставился в мое залитое слезами лицо. Секунда и девушка была отброшена к стене, а кожаные брюки вновь одеты. Ни слова не говоря, он начал приближаться ко мне, выставив вперед руку, которая еще секунду назад сжимала девичьи волосы. В черных глазах пылал огонь, в котором угадывалось его отчаяние, раскаяние и боль.

– Нет! – Завопила я, чувствуя, как рвется на части душа. – Не подходи ко мне больше! Никогда!

Развернувшись, стрелой вылетела из дома, и побежала, не разбирая дороги, по ночным улицам пилома. Слышала, как в спину мне летело:

– Василиса! Подожди! Давай поговорим!