Васёк Трубачёв и его товарищи

Глава 41. ЧУЖИЕ

Нюра с тревогой глядела на часы. Вчера в госпитале дежурил Сева Малютин и на занятиях сообщил ей, что после обеда Егору Ивановичу назначено идти на электризацию. - Радуется он, как именинник. Просил тебя не опоздать. Я уже с Васьком говорил. Он тебя отпускает с работы. Только смотри не опоздай! - Ну как я могу опоздать! - рассеянно ответила Нюра, думая о матери. В последнее время они почти не разговаривали. Нюра прибегала домой только пообедать, вечерами тоже часто задерживалась в госпитале. Беспокойство и раздражение матери росли. Сейчас, видя, что девочка куда-то торопится, мать чувствовала закипавшую в сердце обиду. Пообедали молча. - Выпей чаю, - сказала мать. Нюра бегло взглянула на часы и покорилась. Мать поставила перед ней чашку с кипятком, положила туда две ложки молочного порошка, размешала сахар и села напротив дочери, сложив под подбородком пухлые руки. Нюра не глядела на нее, но знала, что глаза матери неотступно следят за каждым ее движением. Часы медленно пробили три часа. В половине четвертого начинался прием у врача. Нюра мысленно представила себе, как в четвертой палате санитарки помогают Егору Ивановичу натянуть рукав на больную руку, как он беспокойно поглядывает на дверь. Она придвинула к себе чашку и, обжигаясь, глотнула забеленный кипяток. - Спешишь? - гневно и холодно спросила мать. Нюра испуганно вскинула на нее глаза, упрямо сжала губы. - Ну, помни, Нюра, я тебе не раз обещала, но сегодня свое обещание сдержу... Я пойду в школу к твоему директору, я пойду в госпиталь... Мать постучала по столу пальцем. Она не знала, что ей делать с дочерью, но ей казалось, что пришло время немедленно принять все меры к ее ис правлению. - Слышишь, Нюра, я не допущу, чтобы моя дочь с утра до вечера лодыря гоняла. Я все узнаю! - Голос матери то понижался до угрожающего шепота, то срывался на крик. - Я заставлю директора вмешаться в это бе зобразие! До сих пор мы с отцом делали для тебя что могли! Мы вложили в тебя все силы, всю жизнь, и до этой несчастной поездки на Украину ты была хорошей, послушной девочкой. Но, оставшись в компании своих прияте - лей, ты распустилась. И за то, что родители заботились о тебе, ты отве - тила черной неблагодарностью... Мать на минутку останавливается и выжидательно смотрит на дочь. Но Нюра молчит. Сердце се захолодело от тоски, в нем нет сейчас ни любви, ни жалости к матери. Нюра даже не вслушивается в то, что ей говорят, слова сливаются вместе и захлестывают уши нервными выкриками. Нюре стыдно, что ее мать слышат соседи. Они всегда слышат и во всем обвиняют ее, Нюру. Минутная стрелка на часах подвигается к половине четвертого. Теперь уже придется бежать, чтобы поспеть вовремя. "Надо так надо", - мысленно говорит Нюра и, отодвинув стул, быстро идет к двери. - Нюра, помни! Лучше вернись! - кричит ей вслед мать. Но девочка уже хлопает калиткой и, перегоняя прохожих, мчится по улице. Она опоздала, опоздала! Тяжелый грузовик на мостовой шарахается в сторону перед тоненькой девочкой, перебегающей ему дорогу. Шофер высовывается из кабинки и сердито кричит: - Ты что, голову потеряла?! Лезут под самые колеса, а потом отвечай за них! Но Нюра не слышит - у нее в ушах все еще звучит голос матери. Во дворе госпиталя сидят и стоят раненые. Залежавшись в палатах, они радуются возможности пройти по улице до другого здания на электризацию. Солнышко крепко припекает, и под его лучами трава никнет к земле и вянет. Егор Иванович стоит на крыльце, крепко ухватившись рукой за перила. На его землисто-бледном лице видна каждая морщинка. - Вон, вон дочка бежит... Она меня и доведет. Не извольте беспокоиться, говорит он сестре. Нюра, запыхавшись, вбегает во двор: - Пойдемте, дядя Егор, пойдемте! Она подставляет раненому свое худенькое плечо, смахивает прилипшие ко лбу волосы: - Опирайтесь, дядечка, крепче опирайтесь: я сильная! Егор Иванович прижимает к себе больную руку на перевязи и медленно идет рядом с Нюрой. - Мы с тобой, дочка, как дуб с березкой, - шутит он, любовно оглядывая девочку.

Глава 42. В БУДУЩЕЙ ШКОЛЕ