Васка да Ковь (СИ)

И тогда он вытащил последний козырь.

— Ха-свидетель, ты же всегда был умнее меня, ты же знал, что будешь законником еще до того, как я родился. Почему бы тебе не продолжить быть законником?

«Без языка?» — Вскинул брови Ложка.

Наконец-то хоть какая-то реакция. И Васка продолжил, стараясь не глотать слова в спешке.

— Кого волнует язык? Разве нет такой разновидности вашей братии, которая работала бы с документами? Разве, — Васка понизил голос, — Ты не можешь помогать местным парням с чем-нибудь… бумажным?

«Фальшивые деньги? Документы?» — Ложка рассмеялся, — «Ты желаешь мне не просто смерти, но мучительной смерти?»

— Разве у вас… нет… э-э-э… документации внутреннего пользования? — Удивился Васка.

Ложка замер.

«Я помогал с составлением одного крайне интересного договора… Земельное право, ха! Когда-то я хотел на нем специализироваться… пока меня не потянуло в уголовщину», — Начал было он, — «Но не думаю…»

— Ну так и не думай. — Васка пожал плечами. — Пусть поиск работы будет твоей проблемой, а этого разговора не было. Надеюсь, я сейчас ударюсь случайно виском о какой-нибудь камень и все забуду, потому что это не то, что нужно помнить двоим. Ковь дома?

Васка решил не думать о том, насколько его мало беспокоит мысль, что именно делал брат, когда его потянуло в уголовщину. В конце концов, это уже кончилось? И вряд ли Ложка делал это сам и по своей воле. Даже если и были трупы кроме того упыря — ну так и Васка из Кьяксона далеко не чистеньким вернулся. Если бы Ложкин дружок был жив, у него были бы все причины Васку ненавидеть.

Наверное, это трусость: не думать, не придавать значения грехам близких. Но если не простит он, то кто? Уж явно не сам Ложка. Наверное, это одна из тех вещей, о которых стоило бы спросить бога. Ну что же, когда Ха встретится на Васкином пути, он обязательно спросит. Может быть, после смерти и посчастливится узнать, все ли правильно он сделал. А пока он не будет об этом думать.

«Должна уже возвращаться из Школы», — задумался Ложка. — «Когда она одна, она не ходит через рынок, она ходит по Синей улице. Пойдешь по ней — ее встретишь».

Хорошо, что он сказал улицу. Читать посреди Столицы поисковую молитву совсем не то, что читать ее в маленьком провинциальном городишке, где на всех Богов один прогнивший Храм стоит.

— Ты..?

«До речной твари тебе еще далеко. Ты не настолько убедителен и не так точен. Все не решается так просто», — покачал головой Ложка. — «Но я обещаю подумать о том, что ты сказал».

Васка пожал плечами.

— Дело твое.

«Действительно мое», — улыбнулся Ложка уголком рта. — «Не лезь в него больше, пока не потонул с головой».

Васка презрительно хмыкнул, осторожно открыл дверь, чтобы не ушибить случайно Кирочку (и угадал — конечно она подслушивала сама, хотя она бы назвала это скорее наилучшей в мире защитой от чужого подслушивания), а потом аккуратно ее закрыл. Постоял немного, опершись на дверь спиной, подмигнул русалочке — та мученически скривилась, как будто у нее уже недели три болел зуб.

Ну что же, надо идти, а то он не успеет встретить Ковь на улице.

А дома она ему задаст жару. Васка машинально провел рукой по жесткому ежику остриженных черных волос, и Кирочка хихикнула, будто догадавшись, о чем он думает.

Да уж, свидетели ему не помешают. И побольше…

— Ушел. — Сказала Кирочка, как будто Ложка был глух, а не нем, и не расслышал прекрасно звука хлопнувшей двери, — Хочешь, расскажу, что будет дальше?

«Я не хочу тебя слушать. Оставь меня в покое, речная тварь», — почти с ненавистью сказал Ложка, резко поднимаясь из-за стола.

— Как будто Васка сказал тебе что-то другое. — Пропела русалочка. — Все то же самое и все правильное! Я же хочу тебе добра, и всем добра, и вот! Вроде большой дядька — а уши затыкает: разве это правильно? Ой, хотя нет! — Кирочка вдруг нахмурилась, будто ее осенила неожиданная догадка, — Он сказал то, что ты от него хотел услышать, а? Уговорил бедного, раскаявшегося братика воспользоваться старыми связями. Сам. Долго уговаривал?

«Оставь меня в покое», — отмахнулся Ложка, — «Ты такая себе замена совести: подслушала половину разговора».

— А в прошлый раз было, кажется, — Кирочка передразнила его жесты, — «Научи меня общаться с нормальными людьми». Тогда я еще не была речной тварью!

«Я не просил такого количества уроков», — Фыркнул Ложка.

— А я не думала, что ты необучаемый. Скажешь тебе: не бери на вину! Никто не любит, когда их заставляют кого-то жалеть! И что? Ты устраиваешь очередное маленькое предательство во благо. А я что? Я молчу. — Кирочка склонила голову на бок. — Если уж тебя прошлый раз ничему не научил, то чему научит бездушная речная тварь? — Она развела руками. — Я умываю руки и закрываю глаза. Это все твоя вина, это ты научил учителя, так и знай.

«Я ничему тебя не учил», — покачал головой Ложка, — «О чем ты вообще?»