Васькина френдзона (СИ)

Подхожу к нему медленно, сокращая расстояние в метр между нами. Руку для равновесия ему на плечо, поднимаюсь на цыпочки и целую его. Сначала неуверенно, в самый краешек губ. Потом уже осмелев, захватываю сначала его верхнюю, а затем уже нижнюю губу. Мне нравится! Никогда я ещё первая не целовала парней, не считая того спектакля перед Владом. Все время только позволяла целовать себя. А тут прям чувствовала какой-то необъяснимый кайф. Только почему он стоит, как статуя.

— Сыч, наклони голову, мне не удобно, — отрываюсь от своего занятия.

— Мелкая, ты пьяна.

— Издеваешься? Я даже половины коктейля не осилила!

И он послушно наклоняется. Пальцы в его густую шевелюру на затылке и одновременно язык — между его губ. И он вдруг оживает, словно, понял, что все козыри я сейчам отдаю ему. Издает звук больше похожей на стон. Руки ниже, подхватывает под попку, прижимает к себе ближе, выше. Поцелуй становится интимнее. Все игра закончена! Все начинается по-настоящему! В этот самый момент проскальзывает спасительная мысль: «Это же Сыч». Но и она быстро улетучивается, потому что этот парень, который сейчас прижимает меня к себе, потрясающе целуется. Его бесстыжие ладони уже вовсю хозяйничают у меня под юбкой. И все мысли куда-то улетучиваются, оставляя только ощущения, которые мне дарит Сычев.

И начинается нечто иное, пьянящее. Пальцы крепче вплетаются в его волосы, а я получаю от этого совершенно отдельное удовольствие, не давая ему возможность снова отстраниться.

Он крепко прижимает меня к себе так, что даже тонкое кружево неприличного и крайне дорогого нижнего белья начинает давить и царапать и без того чувствительную сейчас грудь. Хочется его снять…нет, хочется, чтобы Матвей снял!

И уже стон ему в губы, так как чувствую его явное возбуждение и сама сгораю от трепета, что сжимается комом внизу живота. Матвей пытается снова сбежать, но я ему не даю. Хватит бегать! Хватит играть! Теперь все серьезно.

— Я хочу тебя! — шепчу еу в губы.

— Васька, — выдыхает он шумно.

— Я тебе доверяю.

В миг вся его скованность испаряется. Мы двигаемся в сторону спальни, Матвей продолжает меня целовать, но уже нежно и осторожно. Нет, мне не страшно…Мне не страшно от его ласк, которые иногда срываются до нетерпеливых и требовательных. Мне не страшно остаться на его огромной кровати в одном белье. Мне не страшно, когда он избавляется от этого самого белья, мешавшего мне несколько минут назад. Мне не страшно, когда его губы и язык вытворяют такое, от чего становится даже стыдно. Мне не страшно, когда он наконец…

— Прости, — останавливается, когда я вскрикиваю от боли. Утыкаюсь носом в его шею, вдыхая запах, который действует успокаивающе.

— Продолжай! — шепчу.

Мне, конечно, говорили, что секс — это круто, но я не подозревала, что теряла зря столько лет. И сёстра предупреждали, что первый раз всегда не так приятно, как все последующие, и все же… Мой мир сейчас перевернулся, сузился до размеров этой комнаты и этого парня, словно знал, как со мной надо обращаться и от чего я могу получить удовольствие.

От каждого его движения тело наполняют неведомые до этого момента ощущения. Я цепляюсь за его плечи, чтобы сохранять хоть какую-то связь с реальностью. Из груди непроизвольно вырываются звуки, которые смешиваются с ритмом его движений. Дыхание срывается. Миры рушатся. И мне просто не остается ничего другого, как…

…улетаю. Неудержимо, долгожданно, с ним. Матвей, не сумев сдержать себя, падает на меня, все еще вздрагивающую под ним. Асинхронный перестук сердец, переплетаются светлые и темные влажные локоны, смешивается редкое рваное дыхание. И на какое-то время мир замирает.

Солнечные лучи пробиваются сквозь оконные занавески. Сколько уже? Рано! Впрочем, режиму я не изменяю даже…чёрт! Я в комнате Сычева. Я на его кровати. И я голая! Где этот насильник и душегуб?

Поднимаюсь с постели, закутавшись поплотнее в пушистое одеяло. Вместо ожидаемой боли или неприятных ощущений, чувствую лёгкую истому во всем теле. Теперь бы в душ и прям идеальное утро. Словно сделала забег на тройку километров.

— Привет! Ты уже встала? — Сычев вытаскивая наушники из ушных раковин, озадаченно смотрит на то, как я маленькими шажочками передвигаюсь по гостиной, семеня к ванной. Ну, разве можно даже после пробежки выглядеть так сексуально? Нет, это просто кощунство.

— А ты, гад, без меня бегал? — вздергиваю темную бровку. Как себя сейчас вести совершенно не знаю. Наверное, пока лучше так, словно ничего не было. Разбираться буду позже.

— Решил, что тебе лучше отдохнуть. Как себя чувствуешь?

— Хорошо! Можно я в душ? Десять минуточек.

— Иди, — заявил Сычев, поджав губы. Обиделся. А чего обижаться? Мы ничего ведь не решили, да и не обещали ничего друг другу. Уснули и все! Хотя не знаю как он, а я просто вырубилась. И сейчас так некстати были эти надутые губки. Этот мальчик может обижаться, как ребенок. Нет, а поговорить всё равно стоит. Главное, чтобы моя глупая голова не решила, что я хочу с ним отношений. Секса ведь я не хотела, а оно вон, как получилось.