Вата, или Не все так однозначно

Слова Серого преследовали меня все эти дни. Когда я стоял на посту, когда пытался уснуть в короткие минуты отдыха, когда получал очередную пачку листовок с указами из Белого дома. «Все уже решено». На третий день противостояния все действительно стало очевидно. Танки не выстрелили, спецназ на штурм не пошел, привезли и провели внутрь растерянного Горбачева, анархисты напились до беспамятства, потянулись грузовики с одеждой и едой от известных брендов – уже пытались задобрить новую власть. Защитники демократии, простые люди, стоявшие в оцеплении, выступившие в роли живого щита, начали качать права. Им обещали медали, а они требовали ордена и возможность создать свой революционный орган управления… и партию… и попросили выделить им здание. Живой щит победителям был уже не нужен, но новая власть не хотела, чтобы неостывший революционный пыл направился в ее сторону. К тому же надо было выглядеть щедрой и справедливой. Здание было выделено, чуть позже его очистят от уже лишних активистов и разместят там Городскую думу. Разумеется, лидерам, самым активным и перспективным, будут предложены альтернативные пути развития, многие займут кресла в нижней палате Парламента…

Я покинул места доблестной обороны, не дождавшись этого. Мое приключение кончилось. Я отправился к ближайшей станции метро. На душе было как-то серо. Чего-то не хватало. Ликования, что ли, триумфа, чувства гордости… «Все уже решено»… Пассажиры метро брезгливо морщились, глядя на меня. Было очевидно, что они провели эти дни вдали от событий, участником которых мне «посчастливилось» быть. Я собирался поехать к маме на Речной, но передумал и выскочил на Белорусской. Надо заехать в офис «Фонда «Доверие»», проведать Машку. Господи, я об этом фонде забыл уже. Казалось, что и фонд, и все остальное остались где-то в другой жизни, в другом мире, где-то за пеленой новых ощущений, в стороне от новых чувств и мыслей, которые вбил мне в голову непрекращающийся унылый дождь за эти дни. Так бывает. Годами человек, как растение, не спеша развивается, тянется в сторону солнца, меняя свои размеры и очертания, но не меняя своей сути. Но достаточно одной короткой, крепкой встряски и… Ты оглядываешься и не узнаешь себя вчерашнего. Поменялись ориентиры. Точнее, они просто пропали. Все, что было важно и очевидно вчера, сегодня растворилось в новом тебе. А новые цели, новые чаяния еще не появились, не отросли, не пустили корни. Да и откуда им взяться, если ты еще сам с собой толком не познакомился, не понял себя, не осознал перемен и стоишь, пуст и растерян, на перепутье ста дорог. И знаком тебе только один маршрут – тот, который ты проложил вчера. Да только он тебе уже не нужен. А как выбрать новый? Как выбраться из проложенной колеи? Немногим это удается. Это не только трудно, но и безумно страшно. Поэтому подавляющая часть человечества хоть и переросла свои грядки, но выбраться из них не смогла. Она бьется в агонии, недовольная собой и жизнью, грезит о чем-то новом и большем, но остается на насиженном теплом месте, потому что нет ничего страшнее неизвестности…

Я так запутался в своих мыслях, что прошел мимо офиса «Фонда «Доверие»». Вернулся, окинул взглядом вывеску, витрину. Маша молодец, все сделано идеально. Заказчик будет в восторге, и мы, вероятно, получим новые бюджеты. У двери стоял милиционер с автоматом.

– О! Уже и охрану поставили! Быстро! – Милиционер смотрел на меня не мигая, казалось, даже с удивлением. – Э… Мне сюда, разрешите?

– Заходите, раз так надо.

Мне показалось, или он смеется?..

Я вошел внутрь и замер…

Картина, которая предстала предо мной, смахнула всю философскую пыль, заставив думать о реальных проблемах. В офисе «Фонда «Доверие»» царил настоящий бардак, кого и чего тут только не было… Была Маша – она сидела в углу, пристегнутая к батарее наручниками, рядом расположился наш прораб в таком же незавидном положении. Еще в комнате находилось около десятка милиционеров в форме, пара людей в штатском, три человека в белых халатах, видимо, из «Скорой», разбитая мебель, стены и полы были забрызганы кровью, а венчали «пейзаж» три тела, укрытые белыми простынями. Лиц покойников не было видно, но из-под одной из простыней торчали ярко-красные казаки, которые я видел несколько дней назад. Маша увидела меня, и глаза ее наполнились слезами.

Один из людей в штатском повернулся ко мне:

– Добрый день, юноша. Вы к кому? – Следователь смотрел на меня с нескрываемым интересом.

– Я?

– Вы.

– Я хотел устроиться на работу в «Фонд «Доверие»», прочитал объявление в газете, что открывается офис и на работу требуются секретари… Но тут, как я вижу…

Сыщик осмотрел меня с ног до головы. Думаю, выглядел я после нескольких дней без душа и расчески не очень, одежда же была просто в катастрофическом состоянии.

– Правильно видишь! Думаю, офис не скоро откроется, – следователь хохотнул. – Так что придется тебе другую работу искать, сынок.

– А что тут произошло? – Я сделал пару шагов вперед, чтобы рассмотреть получше мизансцену.