Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж

Егор проснулся в холодном поту, уселся на полу в кибитке, обхватив руками голову. Князь прекрасно понимал – это был не просто сон, – видение. Наконец-то… Что ж, выходит, Сигизмунд все же решил перестраховаться, просто-напросто убрав своего самого опасного – в недалеком будущем – соперника. Принцип вполне понятный – нет человека, нет и проблемы. Сигизмунд еще довольно молод, умен и весьма хитер… но не мудр – социального опыта маловато. По такому же принципу – «человек – проблема» – он расправится и с Яном Гусом… сильно подставив своего старшего брата, короля Чехии Вацлава, и получив головную боль на долгие годы в виде знаменитых гуситский войн. Даже крестовый поход пришлось организовывать против войск Яна Жижки, громившего германских рыцарей более чем успешно. Да, крестоносцы победили, конечно – силы и ресурсы не сравнить! – но ведь все вполне могло обернуться иначе: как лет сто спустя – с Лютером. Тоже ведь точно такая же ситуация – погрязшая в грехах и роскоши официальная церковь, движение за реформацию, за возвращение к добродетелям, к традиционной христианской морали… за секуляризацию церковных сокровищ и земель. После сильно манило и короля Вацлава, и многих прочих очень даже могущественных феодалов, просто у чешского короля не хватило политической воли поддержать Гуса, а вот у неких германских князей с Лютером вполне получилось. Так и здесь могло бы, на сто лет пораньше.

Даже и то, что Гус был казнен, не сняло бы проблемы, нашелся бы кто-то другой – Иероним Пражский, Николай из Дрездена, да тот же Ян Жижка – по сути, чешский Томас Мюнцер. И вот это обернулось для восставших не очень-то хорошо: слишком уж ярко выраженный социальный момент и радикальные, с явным еретическим душком, идеи так называемых «чашников» оттолкнули от сторонников Гуса очень многих, и в первую очередь – рыцарей, бюргеров, прелатов – тех, кто имел уже и деньги, и силу, и власть. Именно эти слои поддержали… поддержат лет через сто – Лютера с его девяносто шестью тезисами, а ведь с Лютером папа намеревался поступить точно так же, как и сейчас поступили с Гусом. Но – не удалось! А сейчас – удалось… то есть еще не удалось, но удастся – Гуса все же сожгут в Констанце по решению церковного собора. А какой был удобный момент, куда удобнее, чем через сто лет будет! Три папы! Каждый друг друга проклинает, новоизбранного Александра вообще в грош не ставит никто. Так что мог бы и Жижка… или кто другой – было бы желание. Так что, знаменитый, приписываемый товарищу Сталину, принцип тут не сработал, Сигизмунд на авось действовал, не просчитывая «вдаль» ничего. Или просто не мог просчитать, не хватало умения стратегически мыслить… хотя тактик-то он был неплохой, этого не отнимешь – и Венгрию к рукам прибрал, и императорскую корону. Обставил старшего брата Венцеля – Вацлава.

Про себя усмехнувшись, Вожников тряхнул головой. Похоже, германский король Зигмунд – Сигизмунд был из тех, кто сначала бьет, а уж потом – думает. Такой вполне мог и казнить, причем где-то в глубине души чувствуя, что потом сам же сильно об этом пожалеет. Поддержал бы Гуса, папу бы кинул – стал бы богатейшим и сильнейшим в Европе властелином. Или – не стал. Как карта легла бы. В любом случае с Сигизмундом нужно было держать ухо востро… о чем более чем настойчиво говорили видения. Надо же – костер! Егор передернул плечами. Ишь, сжечь решили – то же еще, Жанну д’Арк нашли… которая, вообще-то, по большей части – миф, выдуманный после крушения Наполеона. Ну, нужно было французам себя хоть чем-то утешить.

С утра по обеим сторонам дороги вновь потянулись леса, впрочем, быстро сменившиеся зеленеющими всходами полей, перемежающимися стерней и явно заброшенными землями – лет шестьдесят назад страшная эпидемия чумы – «черная смерть» – выкосила почти пол-Европы, уничтожив множество людского ресурса и тем самым на полтораста лет задержав наступление Нового Времени – «открытие» Америки, Реформацию, конкисту, распространение научных взглядов на мир.

Впрочем, чем дальше ехали, тем больше попадалось на пути выглядевших довольно зажиточными деревень, городков, феодальных замков – человеческая популяция восстанавливалась быстро.

Вожников давно уже мог наблюдать за тем, что творилось снаружи через слегка разошедшийся шов в самом углу кибитки – вот и развлекался, смотрел попеременно то правым, то левым глазом, прислушиваясь к разговорам попутчиков и встречных. Ехали долго, и северогерманская речь уступила место иной – южной – с большими вкраплениями латыни, а также итальянских и даже французских слов. Вот когда князь с благодарностью вспомнил супругу – диалект южных немецких земель именно она заставил выучить, и теперь Егор, пусть не все, но в общих чертах кое-что понимал.

Они уже проехали многолюдный и шумный Нюрнберг, и двигались дальше на юг, благодаря видению, князь теперь хорошо знал, куда – в Констанц конечно же!

А вот ему лично туда что-то не очень хотелось! Наступила пора действовать, и действовать безотлагательно – своим видениям Егор привык доверять.