Ватажники атамана Галани

Через некоторое время у постоялого двора остановились два всадника. Один из них — толстый добродушный на вид барин. Второй, по-видимому, его камердинер. У барина была перевязана нога, поэтому камердинеру пришлось постараться, чтобы спустить того на землю. Опираясь на толстую дубовую палку, новый постоялец вошёл внутрь и уселся за стол напротив меня. Хозяин постоялого двора тут же устремился к нему.

— Мне кофею и пельмешек, которые так аппетитно трескает сей вьюнош, — произнёс он, кивнув в мою сторону.

Он прислонил к стене палку, с удовольствием вытянул больную ногу, и пустился в разглагольствования:

— Давеча приехал ко мне погостить старый приятель по службе и говорит, пошли, мол, с рогатиной на медведя. Я с дуру и согласился. Выгнали мои дворовые людишки на нас косолапого. Он отощавший, злой, наверное, недавно из берлоги поднялся. Я ударил его рогатиной в сердце, да видно чуть промахнулся. Медведь сразу не издох. Успел сломать рогатину и полоснуть мне по ноге когтями. Вот теперь и маюсь… — И вдруг, спохватившись, воскликнул. — Ох, и невежа я! Подсел к человеку, болтаю тут без умолку, а до сих пор не представился. — Степанов Антон Сергеевич, помещик.

— Артемий Кондратьев, старший подьячий, еду из Петербурха в Нижний Новгород.

— И что такой важный человек из самой столицы делает в нашей глуши?

«Чего это он любезничает», — подумал я. — «На важного человека я вроде как совсем не похож. Платье из дешёвого сукна. Не раз чиненые стёртые сапоги. Что-то тут неладно. Дай-ка я его прощупаю».

Надувшись от важности, я произнёс:

— На Волгу иду, разбойников ловить. Мне сам генерал-полицмейстер велел.

Степанов сразу оживился:

— Разбойничков на Волге великое множество. Вы что же всех собираетесь переловить.

— Нет, только одного.

— И кого же, если не секрет?

— Галаню.

— У-у, — замахал руками помещик Степанов. — Вот что я вам скажу вьюнош, дело это гиблое. Храбрецы и до вас находились. И где они теперь?

— Где же? — спросил я.

Степанов провёл по горлу большим пальцем и выразительно захрипел.

Я сразу перешёл на слёзный голос.

— А что делать? Антон Мануилович сказал, отправляйся на Волгу и сыщи, а не сыщешь, шкуру сдеру. Он шутить не любит, сдерёт, как и обещал.

— И это верно, — согласился мой собеседник. — Даже и не знаю, как вам помочь.

— Вы, я вижу, хорошо знаете здешние края, — сказал я.

— Конечно. По делам часто бываю в Нижнем и в Казани.

— И про Галаню тоже знаете?

— Кто же на Волге про него не знает.

— Расскажите мне о нём.

— Хорошо, — согласился помещик Степанов и начал рассказ, — Галаня родом из села Саблукова Прудищенской волости. Был он сыном местного кузнеца, и такой мастер, что помещик его на пашню не гонял. Отрабатывал он барщину молоточком, выковал красивый железный забор, подсвечники, оружие разное, сабельки, пистолетики, и все с серебряной насечкой.

Была у Галани любовь сердешная, звали её Ксюха. Девка красоты неописуемой. А помещик был на девок падок. Приглянулась ему Ксюха, захотел он её себе взять. Вот и решил от соперника избавиться. Определил Галаню в солдаты. Тот, когда на службу уходил, шепнул плачущей Ксюхе, чтобы ждала его вскорости. Он при первом же удобном случае убежит, и они отправятся в Сибирь, где можно привольно жить подальше от властей.

Так он и сделал. В первом же сражении рядом с ним разорвалась бомба. Огонь и осколки обезобразили его лицо. Галаня упал и притворился мёртвым, а как стемнело, отполз в лесок и был таков. Пришёл в Саблуково за Ксюхой. А там ему говорят, живёт твоя ненаглядная в барском доме.

Пробрался Галаня в помещичью усадьбу, и видит, так и есть. Барина он скрутил, подумав, что тот девицу неволит, бросился к ней и говорит, бежим, мол, со мной. А та ему в ответ, зачем же мне с тобой бежать, по дальним краям нищими мыкаться. Барин во мне души не чает, в шелках, да бархате хожу, на серебре и золоте ем, и не я, а другие мне прислуживают.

Когда она ему это сказала, помутился у Галани разум. Взял он топор и убил Ксюху, и барина убил и всю дворню, которая была в доме, вырезал до единого человека. Зачерствела у него душа, преисполнилась злобой невиданной на весь мир. Ничьей жизни ему теперь не жалко.

После убийства Галаня собрал всё ценное, что смог найти в доме и бежал в лес. Весть о кошмарной резне в помещичьей усадьбе быстро разнеслась по округе. В погоню за ним устремились солдаты с собаками. Галаня спасся, забравшись в берлогу медведя. Спящего зверя убил, а когда собаки подбежали и начали брехать, он по-медвежьи зарычал. Солдаты подумали, что собаки сбились со следа и ушли.

А Галаня пристал к шайке беглых солдат, и вскоре стал её атаманом. Хаживал со своими молодцами в помещичьи усадьбы «псалмы петь», это так на их языке грабёж обзывается, да с купцов на дороге мзду собирал.

Но слава о нём пошла, когда он монастырь ограбил. Нарядил своих подельщиков бабами-богомолками. Братья ухи развесили. Они богомолок любят. Доход от них большой. Открыли ворота, разбойнички внутрь ворвались, и давай тех на вениках поджаривать. Выдали монахи, где схоронена казна. А обитель ту Галаня всё равно спалил.