Ватерлиния

Возвращаюсь в кают-компанию, но не прямым путем, а даю крюка через три лифта и служебный уступ с посадочными площадками для летающих платформ – короткий путь почему-то перекрыт нарядом полиции с автоматами наготове. В споры с копами я не вступаю – и без них предостаточно раздражающих факторов. Дыхательный фильтр забыт в каюте, и на уступе я не задерживаюсь. Все-таки можно дышать, хотя медицина утверждает, что полезного мало. В небе висит дымка не дымка, облака не облака – так, какое-то невразумительное суфле, и скрывает в себе вершину Поплавка. В воздухе прохладно и, как всегда, сыро.

Поплавок уже стоит. Гонки начнутся менее чем через час.

Надо посмотреть…

Лейфа Бьернсона в буфете уже нет. В углу коротает время за пивом компания старожилов и не обращает внимания на двух шустрых мичманов, отбившихся от стаи молодняка, – эти пытаются получить пиво, поочередно прикладывая пальцы к датчику идентификатора. Напрасное занятие: в его памяти еще нет индивидуальных параметров только вчера прибывшего пополнения.

На вид, совсем мальчишки. Не глубинники – слепые котята, которых вскоре будут топить. А им и пива не дают.

Отстранив их, я дважды тычу пальцем и – о чудо! – получаю из окошечка выдачи сразу две кружки. Третья попытка неудачна, автомат решает, что двух с меня пока хватит. Вполне приличное на вкус светлое пиво, кучерявая пена выше краев, и не сразу скажешь, что синтетика местного разлива на воде из опреснителей да еще, если не врут, с подмешанным либидоцидом – тут и Джильда бессильна что-либо изменить. Одну кружку сую мичманам.

– Угощайтесь, коллеги. Это на двоих.

Принимают с благодарностью. Подношу свою кружку к губам, дую на пену…

– Филипп!

Бьернсон. Бежит, запыхался.

Опять кому-то что-то от меня надо.

– Не увлекайся. Ты в команде.

– Это почему?

– Пит-Фитюлька выбыл. Пулевое ранение. Заменишь его.

Не понял.

– Пулевое?? – Не верю ушам.

– Ты что, выстрелов не слышал? – изумляется Лейф, а я с не меньшим удивлением качаю головой. Он тяжело дышит —наверное, в поисках меня обегал не одну палубу – и выплевывает короткие фразы. – Полиция… провела рейд. Очистка нижних трюмов… от этих… А, ерунда, почти без баталии. Подали в вентиляцию какую-то химию… они и полезли, как тараканы. Почти полтысячи душ. Теперь… начальство думает, куда девать… такую прорву. – Лейф давится коротким смешком. – Говорят… один полицейский убит, и есть раненые… Это уже наверху кто-то из трюмных рыпнулся. Пита-Фитюльку… в лазарет. В мякоть задело.

– Как его туда занесло? – поражаюсь я. Скорее Капля высохнет, нежели глубинник, да еще офицер, станет участвовать в полицейской операции, хотя бы и по приказу. Лучше гауптвахта.

– Так же, как и тебя, возле дока, только в секторе Дельта. Ты что, не слышал, как я тебе кричал?

Качаю головой.

– А что ты кричал?

– Чтобы ты варежку не разевал, понятно?

– Шишки в штабах в своем уме? – интересуюсь. – Да без баб, хоть и таких, и без водки Поплавок через неделю на уши встанет!

– А вот это не нашего с тобой ума дело, – отбривает Лейф. – Короче говоря, иди переодевайся, ты нужен.

Нечего делать, оставляю вторую кружку мичманам.

Те рады.

Я ухожу без протеста в душе – все входит в норму. И жизнь будет, и служба, а о мелкой неприятности пора забыть. Вот, в гонке поучаствую… Конечно, только в командной, не хватало мне еще осрамиться в личном первенстве.

Отчего-то мне делается смешно. Велик Поплавок и столь же мал. Не на Земле, где населения некуда девать, не в старой развитой колонии – устраивать полицейские облавы на люмпенов здесь, на практически не заселенной Капле! И выловить пятьсот никчемных душ!

Комедия абсурда. Если вообще комедия.

Абсурд – это вовсе не то, чего не бывает. Абсурд – это то, с чем разум обывателя временно не в силах смириться.

Обывателя – или оболванца?

Мерзкое словцо. Придумали его пораженцы и вообще всякие пацифисты-подцеписты – те, кого мы в Новом Ньюпорте нещадно били всякий раз, как в их куриные мозги забиралась мысль подразнить курсантов своими лозунгами. Выдумали: сдаться Лиге! Почему тогда не Унии? Им обеим на Землю – тьфу и растереть, не нужна она им, перенаселенная, с истощенными ресурсами, – им наши колонии нужны. А чего стоит Федерация без колоний? Задохнется в считаные годы.

Хочу ли я этого?

Да я горло перегрызу тому, кто захочет!

Хочу ли я войны, если ее результатом станет возвращение в Федерацию всей Капли?

А кто из нас этого не хочет?

Так чего же я, спрашивается, трепыхаюсь? Тоже мне, мститель, граф Монте-Кристо, мушкетер с бензопилой…

Ну и утихни.

Нужно впредь быть осторожнее, только и всего. Насколько это возможно, если, конечно, возможно вообще.

Я едва не прошел мимо своей каюты и несколько секунд соображал возле двери, что мне в ней понадобилось. Да, сперва переодеться… Еще, пожалуй, перед началом гонки следует осмотреть скутер. Успею, но впритык.

Быть осторожнее… Легко сказать. Это не состязание борцов, где учитываются весовые категории, и не гандикап. Откуда мне знать, как помимо меня решится судьба лейтенанта Альвело в дальнейшем и как она решается, возможно, в эту самую минуту…

* * *