Ватерлиния

Висеть на наростах неожиданно оказалось делом терпимым – на Земле с ее силой тяжести замерзший измученный пловец не провисел бы и минуты. Куда труднее было заставить себя начать карабкаться ввверх. Филипп пересилил себя лишь тогда, когда вспомнил о практике очистки от наростов – электромагнитный удар или что-то вроде. От этого шершавая кора морских репьев отваливается сразу, единым пластом, и если кто-нибудь из вахтенного начальства именно сейчас сообразит сделать это, дабы увеличить скорость Поплавка еще на одну десятую узла…

На трясущихся ногах Филипп доковылял до фальшборта и лег на него животом. Бездна, упустившая добычу, приковывала взгляд. Внизу, теперь уже метрах в сорока под уступом все так же бурлила вода. Признаков желтого прилива пока не наблюдалось. Поплавок мерно содрогался в такт бешеной работе машин, а были ли высланы буксиры, отсюда не просматривалось. Явившийся свету подводный борт выглядел совершенно отвесным, без малейших намеков на отрицательный уклон, словно от роду был цилиндром, а не полусферой. Немудрено при километровой осадке Поплавка, а все-таки удивительно. Не оторваться. Разум не постигает, какая это громада – Поплавок.

Он почувствовал саднящую боль в пальцах и увидел, что они сами собой намертво вцепились в поручень. Это правильно… Глупо было бы свалиться. Если свалюсь сейчас, ничто уже не поможет, подумал Филипп, содрогнувшись. Даже если каким-то чудом буруны снова швырнут на борт – сорока метров вертикальной стены мне не одолеть ни за что, я же не скалолаз и не птица, чтобы снизу вверх… Это летать сверху вниз каждый с рождения обучен.

Он с отвращением ободрал с локтей и колен репьи, успевшие пристать во время лазания, и швырнул их через фальшборт. Жест победителя. Усталого победителя. Можно считать, легко отделался…

А отделался ли уже?

А снайпер? Или контролер, наблюдавший за действиями Лейфа, – был ли?

Должен был быть. И очень может оказаться, что он еще не удостоверился в успехе покушения… или как там у них в контрразведке называется? Акции? Операции?

Бежать, подумал Филипп. Поднять шум. Не к Джильде – сразу к Монтегю, и плевать на субординацию! Не примет – учинить скандал и вообще наделать побольше шума, тогда они, может быть, не решатся повторить… Лучше плевать на гауптвахте в потолок, чем отплевываться кислотой в желтом приливе, тут и вопроса нет…

Интересно, открыт ли сейчас в Поплавке хотя бы один внешний шлюз?

На нижнем уступе – вряд ли.

Ближайший трап оказался рядом. Пошатываясь, Филипп пересек уступ, скользя по вечно мокрым ступеням, взобрался на следующий – этот уступ был узенький, просто-напросто внешний служебный ход как раз на полпути к широченному уступу флайдрома сектора Дельта – и здесь лег ничком. Сил не было. Проклятые мокрые ботинки с высокой шнуровкой висели на ногах гирями – просто удивительно, что не утянули на дно… Хотя где здесь дно?

Минуту спустя он понял, что успел убраться вовремя: кто-то шел по нижнему уступу слева, от сектора Гамма. Филипп высунул и тотчас убрал голову. Андерс. Один. Вот, значит, как. Сам подполковник Андерс, правая рука Велича, бледный глист… И лучевик в руке – в открытую. Решил подстраховать, проверить работу Лейфа сам, никому не доверил…

Бежать?

Не убежишь. И поздно. Заметит и срежет первым же импульсом.

Нюхнуть бы порошка… грибного. И хотя бы на несколько минут стать боевой машиной, как тот странный двойник из странных снов во сне и наяву…

Филипп приник к щели шпигата. Глист-Андерс шел не торопясь, своей знакомой вялой походочкой, словно был готов заснуть на следующем шаге. Иллюзия вялости не рассеивалась и тогда, когда он останавливался у фальшборта и, чуть перегнувшись, ленивым взглядом окидывал наружный борт. Заметит он следы крови на настиле или нет?

Заметил. Осматривается.

Как медленно непослушное тело переваливается через поручень, как неторопливо оно летит вниз…

Уже обрушиваясь сверху на Глиста, Филипп с неожиданной веселой яростью подумал, что грибной порошок вовсе не обязателен. Хватит и злости.

Лучевая вспышка оплавила уступ – Глист успел-таки выстрелить, но только один раз и наугад. Сбитый с ног рухнувшей на голову тяжестью, он обмяк совсем ненадолго, затем застонал и заворочался. Пришлось повозиться, отнимая лучевик: пальцы обеспамятевшего Глиста сошлись на рукоятке капканом. Кисть хрустнула под каблуком – Глист коротко вякнул.

Филипп сунул оружие за пояс. Никто не видел? Он оглянулся. На всякий случай посмотрел вверх. Никто, конечно… Опять надо перевалить тело через поручень… Но теперь это было чужое, вяло сопротивляющееся тело, и внизу бесновался океан.

Как видно, подполковник Андерс и в полубеспамятстве не торопился умирать. Во всяком случае его здоровая рука уцепилась за поручень фальшборта.

– Что, очухался? – крикнул, задыхаясь, Филипп. – Теперь держись и не падай.

– Сволочь, – глухо сказал Глист. – Ты мне пальцы сломал.