Ватерлиния

Первой моя коробка с инструментами о лед ударилась, подскочила раз-другой и заскользила, как на коньках. Вдруг вспышка – чпок! – и нет коробки. Как корова языком. Следом костюм мой парадный льда коснулся. Чпок – вспышка! – нет костюма. И вскоре за кормой целая серия: чпок-чпок-чпок… Подмели начисто. Наглядно показали нам, что бывает с теми, кто вторгается на чужую территорию.

Что смотришь на меня так? Думаешь, я байки травлю? Ты прежде до конца дослушай, а потом сам поймешь, травлю или нет. Давай-ка еще выпьем граммулечку. От стоеросовки похмелья не бывает, а вот в кишках жжет иногда. Особенно если там шов на шве. Ранение в живот у меня было…

Ясное дело, импульс тяги так себе получился, однако падать мы перестали. Ровненько так идем надо льдом, метрах в двадцати-тридцати. А дальше что делать? Ну ясно: дать тормозной импульс в нужный момент. Банан покумекал, подсчитал, и когда до момента пять минут осталось, я собрал оставшееся барахлишко, связал в такой узел, чтобы в люке не застрял, носовую горловину раздраил, жду. Банан орет: «Давай!» – и я со всей дури пинком вышибаю узел прямо по курсу.

Улетел он вперед, и что с ним дальше было – не знаю. А мы вниз пошли. Глаз – шарик маленький, горизонт рядом, и зрачка что-то не видно. Нервничаем. Банан уже ругать меня начал за чересчур сильный пинок, но вижу: лед вдали перестал глаза слепить и как бы пеплом подернулся – подходим к зрачку, значит. И видно нам обоим: сядем как надо и где надо.

Стоп!

Вышка с антенной на горизонте! Космодром у них, сами понимаете, одно летное поле и больше ничего, все постройки под лед убраны, а куда ж антенну уберешь? Одна она и торчит, как перст. И наш катер на этот перст точнехонько прет, словно нарочно нацеленный… Лед под нами уже серый пошел, а садиться нельзя – как раз вышку своротишь и заодно собственную шею.

Молча выламываю из пола кресло второго пилота – свое, между прочим! – и в кормовой люк его. Опять пинком. К счастью, не застряло оно, а то бы я вас сейчас стоеросовкой не поил…

Слушай, потеснись немного, я поудобнее сяду… Вот так лучше. Что?.. Парень, когда ты лишишься двух ребер с правой стороны и четырех – с левой, свистни мне, я приду посмотреть, как ты себя будешь чувствовать…

Пинок мой зря не пропал – взмыли мы слегка и прошли впритирку над антенной. Банан прикинул новую орбиту и в формулы закопался, а как вылез, так еще желтее сделался, чем всегда был. Подсчитал, говорит, вручную все как есть: и поправку на притяжение со стороны планеты, и торможение об атмосферу… Сколько там той атмосферы! Следы. А выходит, что сделаем мы пять витков, а на шестом коснемся льда сразу за зрачком. Понятно, что будет дальше – вспышка и чпок!

Все пять витков я с системами возился, как каторжный. А хоть бы хны: не оживает катер, мертвой глыбой летит, хорошо еще, что не кувыркается. Гироскопы пока по инерции крутятся. И что еще можно выбросить за борт – ума не приложу.

Саркофаг с посланником? Молодец, сразу сообразил, а я вот только на шестом витке додумался, и то, можно сказать, случайно. Попался мне вдруг на глаза этот саркофаг, и такая меня, парни, злость взяла! Лежит под прозрачным колпаком его превосходительство господин посланник с видом капризно-презрительным: почему, мол, постороннюю пылинку с его лежбища не смахнули? Почему саркофаг у него плебейский, пластиковый, а не какой-нибудь из красного дерева с позолотой?

Сам решил, сам и сделал, чтобы Банана не втягивать. Такого пинка отвесил саркофагу – любо-дорого. Десяти секунд не прошло, как саркофаг с Вебером ушел за горизонт.

Преступление, ага. Однако в тот момент об этот как-то не думалось. Высоты надо льдом метр, зрачок Глаза того и гляди кончится, непременно выкатимся к Западным. А так – коснулись, подпрыгнули, Банан умудрился катер боком поставить, юзом пошли… Все-таки до белка не доскользили, встали. Отбуксировали нас куда следует, спустили в подледный ангар. А мы сдуру как полоумные орем: ловите, мол, саркофаг, пока еще летит, спасайте его превосходительство!..

Правильно, пора выпить. Стоеросовка перерывов не терпит. Ну, за вас, ребята!

О чем это я рассказывал? Нет, не склероз, а так, отдельные провалы. До склероза мне еще жить да жить… если доживу, конечно.

О посадке на Глаз, что ли? Тьфу, тоже мне тема. А! О Вебере! О господине посланнике метрополии Людвиге-Люции Вебере, персоне грата.

Поймали его Восточные. И нет бы им молчать – проболтался один! А Вебер как узнал, что это я его пинком летать отправил, словно ветошь какую, взбеленился до трясучки. Посинел, как эта стоеросовка, ножками сучит. Дескать, покушение на убийство дипломатического лица! Намерение осложнить отношения! Под арест террориста, держите его, хватайте!..

А я, между прочим, и не бежал никуда.