Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Ипполит и его товарищи-гвардейцы шли за полковым знаменем. Они проходили мимо павших, убитых накануне в стычках между отступающими пруссаками и наступающими французами. Ипполит вспоминал, что более-менее понял план императора – карта ему помогла – но, по правде говоря, не дело гвардейца заботиться о планах. Всё, что требовалось знать, – что любезный его сердцу император намерен биться, что враг отступает в беспорядке и что если положение станет отчаянным, то император бросит гвардию в бой. Их задача – выигрывать битвы, и они хвалились, что непобедимы, избранники императора, храбрейшие солдаты Франции, неукротимая гвардия.

Гвардеец с радостью назвал бы себя и храбрейшим из храбрых, но этот титул уже закрепился за маршалом Мишелем Неем, который присоединился к армии только этим жарким утром 16 июня. «Ней, – приветствовал его император, – я рад тебя видеть». И пока Ипполит и вся остальная армия шла разбираться с пруссаками, Нею дали 9600 человек пехоты, 4600 всадников и 34 пушки и приказали занять перекресток при Катр-Бра. Это, пожалуй, была самая простая из задач, и Нею выделили более чем достаточные силы для ее выполнения.

Взять Катр-Бра – и пруссаки почти наверняка обречены.

Взять Катр-Бра – и британцы станут следующей жертвой Наполеона.

Для императора всё складывалось очень хорошо. Однако нашелся один голландец, который решил не подчиниться приказу.

Генерал-майор барон Жан-Виктор де Констан-Ребек родился в Швейцарии, а умер на территории нынешней Польши. На военную службу он поступил к французам, но после революции служил в голландской армии. В 1815-м ему исполнился 41 год, британскую армию он знал прекрасно, поскольку в Пиренейскую кампанию был у Тощего Билли адъютантом и всюду сопровождал молодого Веллингтона. А теперь он находился при кронпринце в должности начальника штаба.

Ребек был человеком уравновешенным и разумным. 15 июня он получил приказ собрать 1-й корпус, подчиненный кронпринцу, в городе Нивеле, к западу от тракта Шарлеруа – Брюссель. Приказ запоздал, потому что герцог Веллингтон прождал целый день, опасаясь, что французы нападут на Монс, но в конце концов англо-голландская армия пришла в движение.

И Ребек решил, что движется она не туда.

Нивель – неплохое место, чтобы собрать часть армии Веллингтона. На восток от города уходит Нивельская дорога, она ведет к месту, где решил встать лагерем Блюхер. Вот только между Нивелем и Сомбрефом расположен невзрачный перекресток под названием Катр-Бра. Наполеон решил взять его под контроль и велел маршалу Нею захватить его. Если французы удержат Катр-Бра, то встанут между Нивелем и Сомбрефом, между Веллингтоном и Блюхером. Если захват Катр-Бра осуществится, задача Наполеона по разъединению союзнических сил будет выполнена.

И Ребек это понял.

В итоге вопреки приказу собраться в Нивеле Ребек направил войска в Катр-Бра. Их было немного, чуть более четырех тысяч голландцев, но они встанут на перекрестке и, пока Веллингтон наряжается к балу, будут отражать наступающих французов. И действительно, французы, патрулируя дорогу к югу от перекрестка, попали под огонь голландской артиллерии и пехоты. Французы не стали усердствовать. Они попробовали атаковать, обнаружили голландские войска и отступили. Время было позднее, солнце почти зашло, и атака на перекресток могла подождать до утра. Голландские солдаты, отбившие французов, были на самом деле немцами из Ниссау. А на голландской службе они оказались таким же образом, как и ганноверцы на британской. Как правитель Ганновера стал королем Англии, поучаствовав в европейском мюзикле про игру престолов, примерно так же и принц Нассау стал королем Виллемом I Нидерландским. Солдатами, отразившими первые атаки французов, командовал 23-летний полковник принц Бернгард Саксен-Веймарский, и в ту ночь, когда горели люстры на балу герцогини Ричмонд, молодой полковник отправлял донесение о событиях прошедшего дня своему непосредственному начальнику. Он сообщал, что отразил нападение французской кавалерии и пехоты, но беспокоился об отсутствии связи с другими подразделениями союзных войск. Он был один, в темноте, без всякой поддержки. Известны такие его слова:

Я должен признаться Вашему Высочеству, что слишком слаб, чтобы продержаться здесь долго. У второго батальона Оранского-Нассау еще остались французские мушкеты и менее десяти патронов на человека… на каждого человека приходится менее десяти патронов. Я буду удерживать доверенную мне позицию, сколько смогу. Думаю, атакуют на заре.