Вацетис — Главком Республики

И.В. Сталин и руководитель Петрограда Г.Е. Зиновьев тогда же высказывали недовольство деятельностью Вацетиса на посту Главкома. Относительно Д.Н. Надежного эти руководители настаивали на его освобождении от должности командующего фронтом. А по большому счету, Сталин и Зиновьев потребовали созыва пленума ЦК РКП(б) «для рассмотрения вопроса о военспецах». ЦК 10 июня запросил Сталина и Зиновьева, настаивают ли они на созыве пленума 15 июня. И хотя обстановка на фронтах была сложной, тем не менее 15 июня состоялось заседание ЦК РКП(б). В его повестке одним из первых стоял вопрос о предложениях Сталина и Зиновьева.

Знакомство с материалами этого заседания показывает, что его участники отклонили большую часть требований и предложений Сталина и Зиновьева, в том числе и в отношении И.И. Вацетиса. ЦК РКП(б) решил:

— Главкома И.И. Вацетиса и командующего Западным фронтом Д.Н. Надежного оставить на занимаемых ими постах;

— начальника Полевого штаба РВСР Ф.В. Костяева переместить на другую должность^{229}.

Как видим, ЦК сделал «соответствующие выводы», в частности, по Полевому штабу — Костяев был снят двадцать дней спустя. Вацетис же исполнял свои обязанности по 8 июля 1919 г., после чего был отстранен и арестован. Вот что об этом событии пишет М.Д. Бонч-Бруевич: «В начале июля я по своим личным делам выехал на один день в Москву. Не успел я приехать в столицу, как меня отыскал курьер с запиской от Склянского. Склянский требовал, чтобы я немедленно вернулся в Серпухов. Мотивов, заставивших его отменить разрешенную мне поездку в Москву, он не приводил, да я и не стал допытываться.

Прицепив свой вагон к отдельному паровозу, я помчался в Серпухов и через полтора часа был уже в штабе, где застал всех моих сотрудников в подавленном, скорее даже, в паническом настроении.

Оказалось, что через два часа после моего отъезда в Москву Вацетис и его начальник штаба[11] были арестованы комиссарами, прибывшими со специальным заданием правительства[12].

Допытываться, в чем дело, я не стал, полагая, что не вправе это делать; заниматься догадками и предположениями — тоже. Было не до этого; с арестом главкома управление вооруженными силами Республики полностью сосредоточилось в моих руках»^{230}.

Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, как видим, чрезвычайно превозносит свою личность. Из сказанного выше можно подумать, что после ареста Вацетиса он стал Главкомом Республики, взявшись за руль управления всеми вооруженными силами страны. Однако (в очередной раз) это не соответствует истине — он только временно, в течение короткого времени, до прибытия в Серпухов нового Главкома С.С. Каменева, исполнял его обязанности. А Каменев был назначен на должность Главкома на следующий день после отстранения И.И. Вацетиса, т.е. 10 июля 1919 г. По всей видимости, М.Д. Бонч-Бруевич рассчитывал на то, что на указанную должность позовут его. Но в действительности этого не случилось…

Но вернемся к его мемуарам: «Сделавшись руководителем вооруженных сил страны, я начал проводить те мероприятия, о которых ранее писал Владимиру Ильичу. От брата и по всяким другим каналам до меня доходили радостные вести о том, что Ленин полностью одобряет предложенную мною линию.

Много позже вернувшийся на свободу Вацетис рассказывал мне, что, находясь под арестом, он якобы продолжал вместе со своим начальником штаба руководить фронтами.

По непостижимому совпадению отдаваемые им распоряжения и приказы были идентичны моим, и только поэтому я, по его словам, не почувствовал параллелизма в своей работе по управлению Вооруженными силами Республики.

Я не стал возражать Вацетису, хотя тогда, как и теперь, был уверен, что он все это выдумывал, набивая себе цену и стремясь показать, что даже арест не лишил его доверия правительства»^{231}.

В чем же обвиняли И.И. Вацетиса и сотрудников его аппарата, арестованных тогда же, летом 1919 г.? Необходимо отметить, что Иоаким Иоакимович, как бывший полковник старой армии, все время находился под «колпаком» — наблюдением со стороны приставленных к нему комиссаров и сотрудников Особого отдела ВЧК. Такое положение было постоянным — и когда он командовал Восточным фронтом, и когда стал Главкомом Республики. Нельзя сказать, что он не чувствовал этого контроля — то явного, открытого, то косвенного, завуалированного. Такое наблюдение значительно усиливалось в случае измены кого-либо из высшего командного состава фронтов и армий (случаи с командармами-2 Ф.Е. Махиным и А.И. Харченко, командармом-3 Б.П. Богословским, командармом-9 Н.Д. Всеволодовым), а также когда резко ухудшалось положение на фронтах. Летом 1919 г. дело дошло до того, что оперативные директивы Вацетиса стали рассматриваться под углом зрения вредительства, а его ближайшее окружение — в качестве среды, негативно на него влияющей. Так появились «заговорщики» из состава Полевого штаба РВСР.