Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Тоталитарная система коммунистического типа принесла двум нашим народам, чехам и словакам – как и всем народам Советского Союза и других стран, которые Советский Союз в свое время завоевал, – бессчетное число мертвых, огромную палитру человеческого страдания, глубокую экономическую отсталость и, прежде всего, громадное человеческое унижение. Принесла ужасы, которых вы, к счастью, не знали.

Но в то же время он дал нам – хотя, конечно, и не хотел – кое-что хорошее: особую способность заглянуть иногда немного дальше, чем могут заглянуть те, кто этого горького опыта не претерпел. У человека, который не может двигаться и хоть чуть-чуть нормально жить, потому что он завален огромным камнем, есть больше времени подумать о своих надеждах, чем у того, кто не завален. <…>

Специфический опыт, о котором я говорю, дал мне, кроме всего прочего, одну большую уверенность: сознание определяет бытие, а вовсе не наоборот, как утверждают марксисты.

Потому и спасение этого человеческого мира не лежит нигде, кроме как в человеческом сердце, человеческом разуме, человеческой кротости и человеческой ответственности.

Без глобальной революции в сфере человеческого сознания ничего не изменится к лучшему и в сфере человеческого бытия, и путь этого мира к катастрофе, экологической, социальной, демографической или цивилизационной, будет необратим. <…>

Потому и я решил – после долгого сопротивления – взять на себя бремя политической ответственности.

Я не первый и не последний интеллектуал, который это сделал. Наоборот, у меня есть чувство, что их будет становиться все больше. Если надежды мира лежат в сфере человеческого сознания, то более чем понятно, что интеллектуалы не могут бесконечно избегать своей доли ответственности за мир и прикрывать свою нелюбовь к политике мнимой потребностью быть независимыми.313

Гавел вспоминал, что потом ему довелось посмотреть свое выступление по телевизору. На него произвело огромное впечатление то, что в зале плакала легендарная теннисистка Мартина Навратилова, не вернувшаяся на родину с открытого чемпионата США 1975 года.

После выступления в конгрессе Гавел провел небольшую встречу с группой представителей обеих палат, а сразу после нее выехал в Нью-Йорк. Здесь президент встретился с генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром. В нью-йоркском Public Theater Гавела приветствовал его первый американский постановщик Джо Папп. Специально для Гавела приготовили встречу с элитой американской литературы: Норманом Мейлером, Куртом Воннегутом, Уильямом Стайроном, Артуром Миллером.

«Знаю ли я, что такое чудо?»

25 февраля, ровно через сорок два года после речи Клемента Готвальда на Вацлаваке, Вацлав Гавел выступил перед толпой на Староместской площади и сообщил, что президент Буш обещал ему поддержку в демократической трансформации Центральной Европы.