Ватутин

Ещё один документ — проект постановления о создании Ставки Главного командования Сталин оставил у себя, чтобы рассмотреть его на заседании Политбюро. Решение о создании Ставки Главного командования Вооруженных сил СССР — высшего органа руководства действиями армии и флота будет принято 23 июня Советом народных комиссаров (СНК) СССР и ЦК ВКП(б). В её состав вошли нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко (председатель), начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г. К. Жуков, И. В. Сталин, заместитель председателя СНК СССР и нарком иностранных дел В. М. Молотов, заместитель председателя СНК СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, заместитель наркома обороны СССР Маршал Советского Союза С. М. Будённый и нарком Военно-морского флота СССР адмирал Н. Г. Кузнецов. Предлагалось включить в состав Ставки и Ватутина, но Сталин не согласился. Однако он тут же собственноручно вписал его фамилию в состав постоянных советников при этом органе, куда были включены Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, Н. Н. Воронов, А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, А. А. Жданов, Л. З. Мехлис, другие военные, партийные и государственные деятели.

Из Кремля Ватутин снова вернулся в Генштаб. Направленцы непрерывно сообщали Николаю Федоровичу о стремительно меняющейся обстановке:

— Корпус Рокоссовского находится...

— Рябышев выступил...

— Потапов и Музыченко вступили в бой.

— Авиация противника продолжает бомбить Одессу, Севастополь...

Свидетелем этих докладов стал командир 21-го механизированного корпуса генерал-майор Д. Д. Лелюшенко, вызванный накануне в Генштаб. Утром 22 июня он прибыл к Ватутину по делам своего объединения. Но Николай Федорович смог уделить Лелюшенко лишь несколько минут.

— Скорее возвращайтесь в корпус, — сказал он. — Все указания вам будут посланы директивой.

«Мозг армии» работал в напряженном ритме. В середине дня по радио выступил с обращением к гражданам страны В. М. Молотов. Заключительные фразы «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», сказанные Молотовым, прибавили Николаю Федоровичу немного настроения, но всё равно оно оставалось тяжким и тревожным.

После полудня ему позвонил Жуков, вызвал к себе. Разговор был недолгим.

— Только что разговаривал со Сталиным. Мне приказано срочно убыть на Юго-Западный фронт как представителю Ставки. Остаешься за меня, — сказал Георгий Константинович.

В своих воспоминаниях Жуков так описал своё срочное убытие на Украину:

«Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин и сказал:

— Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызывал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с [1-м секретарем ЦК КП(б) Украины] Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

— А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?

И. В. Сталин ответил:

— Оставьте за себя Ватутина.

Потом несколько раздраженно добавил:

— Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся».

Как принималось это решение — констатирует военный историк Д. А. Волкогонов, автор книги «Триумф и трагедия Сталина»: «Не закончив обсуждения с Молотовым, Ждановым, Маленковым документа о создании Ставки Главного командования, который привез Тимошенко, Сталин вдруг поднялся, походил по кабинету и приказал:

— Срочно направить авторитетных представителей Ставки на Юго-Западный и Западный фронты. К Павлову поедут Шапошников и Кулик, к Кирпоносу — Жуков. Вылететь сегодня же. Немедленно.

Подойдя к столу и оглядев всех присутствующих, вновь жестко и как бы с угрозой сказал:

— Немедленно!

Все согласно закивали...»

Возможно, так оно было. Жуков убыл на фронт искать порванные нити управления, а Ватутин стал исполнять обязанности начальника Генерального штаба. К сожалению, мы никогда не узнаем, о чём в те страшные, трагические дни думал Ватутин, взвалив на себя невероятно огромный груз ответственности. Но с уверенностью можно сказать, что все его дела и помыслы были подчинены одному — отдать все свои силы, а если потребуется, и жизнь во имя Родины. И как высокопарно это ни звучит, но судьба страны в тот поистине роковой период зависела и от действий Ватутина. Также, вне всякого сомнения, ему не раз вспоминались и слова Шапошникова о том, что «штаб — это первейший орган, с помощью которого командир проводит в жизнь свои решения». И сейчас Генеральный штаб являлся первейшим органом, на который был обращен взор руководства страны.