Ватутин

В Генеральном штабе он, однако, чутьем старого генштабиста почувствовал какое-то особое настроение, а когда Василевский встретил его улыбкой, понял — надвигаются серьезные и радостные события.

— Томить не буду, — сказал Василевский, крепко пожимая Ватутину руку, — окончательно утвержден план наступательной операции по окружению и разгрому немцев в районе Сталинграда. Тебе придется принять командование над одним из вновь создаваемых фронтов, перед которым будет стоять одна из основных задач. Первые предложения по плану мы с Георгием Константиновичем обсуждали у Верховного еще месяц назад. Сейчас настало время ознакомить всех командующих и приступить к непосредственной подготовке.

— Наконец-то! — не удержался Ватутин...

В СРАЖЕНИЯХ У СТАЛИНГРАДА

Сталинград привлек к себе внимание всего мира. К середине сентября 1942 года, в самые тяжелые для сталинградцев дни, когда 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева стабилизировала оборону, Ставка почувствовала, что враг выдыхается. Немецкое командование не решило главной задачи — не овладело Сталинградом. Наступление гитлеровцев застопорилось, причем наиболее боеспособные, хорошо вооруженные и управляемые войска 6-й и 4-й танковой немецких армий сосредоточились компактной группировкой на узком участке в непосредственной близости к городу. На флангах же у них находились менее боеспособные румынские, венгерские и итальянские части. Было также достоверно известно, что значительные потери, которые понес и продолжает нести враг, и отсутствие у него значительных резервов не только затрудняют его дальнейшее наступление, но и ограничивают оборонительные возможности. За июнь—ноябрь немцы потеряли под Сталинградом 700 тыс. солдат и офицеров, более тысячи танков, 2 тыс. орудий, 1400 самолетов. Впервые враг подумал об остановке наступления. 11 сентября в ставке Гитлера под Винницей командующий группой армий «Б» Вейхс и командующий 6-й армией Паулюс добились принятия так называемого среднего решения, суть которого сводилась к оставлению попыток полного овладения Сталинградом, но уничтожению города как центра военной промышленности и узла коммуникаций. А еще через месяц немецкое командование подписало приказ о переходе к обороне: «Во что бы то ни стало удерживать достигнутые рубежи, отражать всякие попытки со стороны противника прорвать их и тем самым создать предпосылки для продолжения нашего наступления в 1943 году». Немцы предполагали, что советские войска серьезно ослаблены и смогут провести значительную наступательную операцию лишь на Западном фронте.

Логика в таких рассуждениях была. Действительно, наши войска тоже понесли большие потери. Не менее миллиона бойцов Красной Армии сложили голову только под Сталинградом. Но враг просчитался, недооценив возможности нашей страны. В глубине европейской части, на Урале, в Сибири и Средней Азии заканчивалось формирование крупных резервов. Эти части и соединения, особенно танковые, представляли собой значительную силу. Страна стала давать войскам в достаточном количестве танки Т-34, современные самолеты, противотанковые и зенитные орудия, автоматическое оружие. Так что возможность проведения большой контрнаступательной операции, способной резко изменить обстановку не только в районе Сталинграда, но и на всем южном участке фронта, была вполне реальна. Суть стратегического замысла, сложившегося в результате обмена мнениями между Сталиным, Жуковым и Василевским, сводилась к тому, чтобы из района северо-западнее Сталинграда (от Серафимовича) и из района южнее Сталинграда (дефиле озер Баскунчак и Цаца) в общем направлении на Калач нанести встречные концентрические удары по втянувшейся в затяжные бои немецкой группировке, окружить и уничтожить ее основные силы.