Ватутин

Борьба с махновцами усугубилась новым бедствием. В стране свирепствовал голод. Главные житницы — Украину, Поволжье, Среднюю Россию — поразила страшная засуха. Для разрушенного войной хозяйства, измученного кровопролитием народа это была непосильная ноша. Вымирали целые деревни, по российским большакам и украинским шляхам потянулись скорбные фигуры голодающих. По стране прошел клич помощи несчастным. Люди отдавали последнее, чтобы остановить чудовищную напасть. Не оставалась в стороне и армия. Воинские части, учебные заведения брали на содержание голодающих детей. Каждые десять красноармейцев обязывались прокормить одного голодающего, отчисляя часть своего пайка в его пользу.

Однажды на вечерней поверке И.П. Сальников зачитал воззвание Центральной комиссии помощи голодающим ко всем рабочим и крестьянам, ко всем честным гражданам РСФСР.

«Великое стихийное бедствие — голод охватил житницу России Поволжье и поставил перед угрозой смерти более 22 млн населения, — разносился над строем спокойный голос начальника школы. — Советская власть делает все возможное для оказания помощи голодающим. Она обсеменила озимый клин, отпустила ссуду для ярового, дала 12 млн пудов зерна для питания голодающего населения. Но необходима всеобщая помощь. Рабочие, служащие, красноармейцы должны установить ежемесячные отчисления в фонд помощи голодающим. Смерть косит немилосердно, трудящиеся, честные граждане должны сделать все, чтобы отвести руку смерти от голодающих...»

Николай Ватутин с трудом понимал слова начальника школы. Коснулась страшная беда и его семьи. Два дня назад он получил письмо со страшным известием от недавно демобилизованного брата Павла. Голод поразил Чепухино, Насоново, все окрестные села. В церквах не переставали скорбно звонить колокола, отпевая покойников. Крестьяне съели все мало-мальски съедобное и принялись за несъедобное. Страшно было смотреть на опухших от голода, заедаемых паразитами детей. Сильно покалечился брат Афоня, упав с дерева, куда забрался обдирать молодую кору для пищи. Умер от голода самый младший брат — двенадцатилетний Егор. В семье ни у кого не было сил похоронить мальчика. С большим трудом сделал это отец Федор Григорьевич и, потеряв на этом последние силы, через два дня скончался. Тяжело умирал дед Григорий. Находясь в полном сознании, он тихо плакал, а руки намертво вцепились в лежащий под головой мешочек с пшеницей. Это была ссуда, выданная государством на посевные работы. Глава ватутинского рода спасал семью, и как ни соблазнителен был этот мешок, никто не рискнул отнять его у умирающего. В конце письма Павел сообщал о том, что уже отсеялись, урожай 1922 года обещает быть хорошим, но семья не надеется дожить даже до теплых дней, первых съедобных трав.

Подобные письма получил не один Ватутин. Николай решил отсылать домой три четверти своего пайка и спасти семью. Также думали и его товарищи. С большим трудом Сальникову удалось убедить ребят оставлять и себе крохи продовольствия.

— Дорогие товарищи, — говорил он тихим голосом, — я вижу, какое горе охватило страну, нас с вами, но мы не можем допустить возникновения голода в армии, в нашей школе. Это будет подрыв боеготовности РККА, а значит, угроза безопасности республики...

Курсанты согласились со своим командиром, но долго еще в столовой собирались все крошки хлеба, а каждый кусочек сахара по нескольку раз перевешивался авторитетной комиссией. По некоторым данным, в голод 1921—1923 годов погибло 5 млн 900 тыс. человек. И это сразу после миллионных жертв Гражданской войны. Какой народ мог вынести такое?!

Позже Николай Федорович Ватутин скажет, что в те жестокие месяцы кончилась его юность. Он стал взрослым человеком.

Все в жизни проходит. Прошло и это страшное лихолетье. Уже к лету 1922 года положение с продовольствием в стране улучшилось, и, хотя еще было далеко до стабильности, люди вздохнули свободно. В Полтавской пехотной школе начался лагерный период, и курсанты второго курса — выпускники — старались изо всех сил. Приближалась пора выпускных экзаменов. Волновались не только курсанты, но и преподаватели. Даже начальник школы не находил себе места. Он по одному вызывал к себе выпускников и подолгу беседовал с каждым, рассказывал об особенностях полковой жизни, нюансах, с которыми придется столкнуться молодому командиру. Незадолго перед экзаменами он организовал показные строевые занятия всей школы, на которых каждый выпускник продемонстрировал свое умение.