Читаем Ватутин полностью

Тогда победила линия Сталина. Был взят курс на индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства. Основная масса коммунистов, в том числе и военных, поддержала этот курс и сознательно с энтузиазмом претворяла его в жизнь. Ватутин, выступая в академическом журнале «Рупор» со статьей «Из опыта работы партийной организации третьего основного курса» писал: «Главнейшей задачей нашей партработы являлась постоянная и бдительная забота об укреплении идеологической устойчивости наших рядов на основе генеральной линии партии.

Мы своевременно организовали борьбу с правым уклоном и примиренчеством, являющимися основной опасностью для партии на данном этапе. Разгром контрреволюционного троцкизма сменился работой по ликвидации троцкистского болота и выкорчевыванию остатков троцкизма. Можно сказать, что к настоящему времени это болото почти осушено. Также успешно выкорчевываются остатки троцкизма.

Сплочение — под лозунгом выполнения пятилетки всех творческих сил рабочего класса и трудящихся крестьян, наступление на капиталистические элементы широким фронтом — вот идеологическая установка нашей партии на новом этапе социалистического строительства.

Под этим лозунгом строилась наша партийная работа. Работа среди беспартийных, несмотря на достижения текущего года, являлась одним из слабых участков. В будущем надо покончить с недооценкой этой работы и положить конец (хотя бы единичным) рассуждениям о том, что-де база наших беспартийных узка, что они являются людьми с оформившимися взглядами, а отсюда — нечего нам особенно заниматься этим вопросом.

Надо отметить, что целый ряд больших достижений возможен был лишь при условии правильного партруководства в академическом масштабе.

Только при этом условии мы могли в основной массе воспитать партийца-большевика, активного и непримиримого борца за ленинскую линию нашей партии, воспитать новую когорту активных строителей Красной Армии в духе решений нашей партии, решений пленума РВСР и на основе единства всего начсостава.

Уходя из академии, мы желаем, чтобы опыт нашей работы был учтен, чтобы академия организовала прочную связь со своими питомцами, а о себе мы говорим: «Мы готовы к работе в РККА».

В выпускной аттестации Ватутина отмечалось: «...в партийной, политической жизни активен. По своей подготовке и свойствам характера может быть единоначальником».

Выпускные характеристики уже готовились в строевом отделе академии, а выпускникам еще предстояли экзамены и последний майский парад на Красной площади.

1 мая 1929 года Николай стоял прямо против Никольских ворот в парадной колонне академии. Лучи весеннего солнца отражались от мокрой брусчатки, обнаженных клинков кавалеристов, штыков пехотинцев. Проскакал на белом коне нарком Ворошилов, прозвучали слова праздничного приказа, и грянул торжественный марш. После него выпускникам академии разрешили остаться у кремлевской стены посмотреть парад и демонстрацию трудящихся.

Потом Ватутины отправились в Сокольники. Прекрасная погода, праздничная суета тысяч людей поднимали настроение. По аллеям парка с песнями гуляла молодежь. Звонкие трели саратовских гармоник перебивались звуками маршей из рупоров репродукторов. Одетые по-летнему москвичи разбирали свежевыкрашенные голубой краской лодки, и скоро на уютных прудах стало тесно от отдыхающих. Тут и там образовывались импровизированные танцплощадки.

— Потанцуем? — спросила Татьяна Романовна мужа.

— Ну что ты! — смутился Николай Федорович. — Мне в форме как-то неловко, да и тебе надо поберечься. Уж больно долго ждали ребенка, как бы чего не вышло.

— Не беспокойся, все будет хорошо. Врачи, наоборот, советуют двигаться.

— Двигаться, но не танцевать, — решительно возразил Николай Федорович. — Вот походим здесь, поедем в город, погуляем по центру. Надо наглядеться на Москву. Скоро конец учебе и — прощай, столица...

Через две недели после майских праздников начались выпускные экзамены. Ватутин сдал их блестяще и был выпущен из академии, как говорили в старину, по первому разряду. Приказом наркома краском Ватутин назначался на должность помощника начальника оперативного отделения штаба 7-й стрелковой дивизии.

<p>ОТ ШТАБА ДИВИЗИИ ДО ШТАБА ОКРУГА</p>

Штаб 7-й стрелковой дивизии размещался в старинном русском городе Чернигове. Город внешне напоминал Полтаву: та же патриархальная тишина садов, зелень огородов, тенистые аллеи городского сада, перезвон теперь уже редких церковных колоколов, слепящее солнце и неизъяснимая прелесть украинских ночей. Здание штаба располагалось на задворках сада в старинном особняке.

Ватутины из Москвы прибыли с теми же фанерными чемоданами. Имущество их пополнилось лишь детскими распашонками, шапочками, пеленками, которые в последнее время с любовью шила Татьяна Романовна. Сразу по приезде они сняли недорогую квартиру в две комнатки недалеко от штаба. Окна выходили в небольшой, но густо заросший палисадник, за которым краснело здание, где предстояло служить Ватутину.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное