Ватутин

— Ты, я вижу, старый солдат!

— Да еще в гражданскую воевал.

Ватутин помолчал, поглядывая на стоявших перед ним людей. Казаки в свою очередь глядели на него с любопытством и с затаенным вниманием, как бы стараясь понять, чего можно ожидать от этого генерала: говорит как будто и приветливо, а что у него на уме — неизвестно.

— Спасибо вам, товарищи, за то, что починили мост, — сказал Ватутин.

— А за что спасибо, — отозвался высокий, худой старик с лопатой на плече — он держал ее как винтовку, — был мост, а теперь дырка.

— Ну, это уж не по вашей вине. А вы сделали что могли. Можно и по домам!

— По домам! — засмеялся рябоватый казак, у которого старая солдатская шапка была лихо сдвинута на левое ухо, — вот мой дом — рядом! Хоть сейчас на печь залезай…

К Ватутину придвинулся старик с лопатой:

— Товарищ начальник, может, разрешите нам отседова не уходить! Разорение нам — и только! Всему колхозу разорение на Саратов идти…

— Нет, нет, товарищи, — строго сказал Ватутин. — Надо уходить отсюда. Нельзя вам здесь оставаться. Ведь фронт же рядом.

На него вдруг надвинулся из задних рядов невысокий седой казак, очевидно, самый старый и самый почтенный из всех. И по тому, как он шел, тяжело ступая по грязи большими, не раз чиненными сапогами, нахмурив густые, вьющиеся в разные стороны брови, Ватутин понял, что он не зря прокладывает себе дорогу вперед.

Кто-то потянул старика за рукав:

— Степаныч, куда ты?

Старик молча рванул рукав и подошел вплотную к Ватутину.

— Значит, немца и сюда пустишь, начальник, — произнес он хриплым, простуженным голосом. — Заранее себе отступление готовишь. А нам тебе мост строить, чтобы легче убегать было! Пол-России немцу отдали. А теперь и мне, старику, куда глаза глядят из дому уходить!..

Наступила тишина. Ватутин смотрел на простые бородатые крестьянские лица. Таким же, как этот сердитый старик, был и его собственный дед. И его отец ходил в таких же порыжевших сапогах. Люди, стоящие перед ним, думают, что если он генерал, то он какой-то особенный. А у него самого не так уж далеко отсюда, в деревне Чепухино, занятой гитлеровцами, остались старуха мать и родные сестры. И кто знает, какова будет их судьба, если враг дознается, кем им приходится генерал Ватутин.

— Нет, отцы, — сказал Ватутин, — не бывать здесь врагу. Не придет он сюда. Не пустим!

— А зачем же нам тогда уходить? — крикнул казак, куривший самокрутку. — Зачем нам хаты свои бросать?.. Землю нашу!..

Ватутин помедлил. Сказать всего он не мог, но понимал, что народ ждет от него ответа, который был бы убедителен и правдив.

— Видели вы, наверно, — сказал он, — что по этой дороге идут войска. Танки, пехота, артиллерия?.. Видели или нет?

— Видели, — раздались голоса.

— Много войск?

— Да, гремят каждую ночь, — сказал дед с лопатой. Лопату он теперь воткнул в землю и опирался на нее всей тяжестью своего старого, но крепкого тела.

— А зачем войска идут, догадываетесь?

Казаки заулыбались. Ватутин почувствовал, что настроение их меняется, но сердитый старик опять испортил все дело.

— А солдаты всю войну идут — сначала туда, а потом оттеда, — сказал он хриплым голосом.

Ватутин невольно посмотрел на него с досадой:

— Ты, отец, зря в народе веру подрываешь…

Старик хмуро промолчал, а рыжебородый председатель подошел к Ватутину и сказал доверительно:

— У Петра Степаныча сына убили… Да и сам он дважды кулаками раненный… Обидно человеку!..

Ватутин подошел к старику и положил ему на плечо руку.

— Одно могу тебе сказать, Петр Степаныч, не будет врага в этой деревне. И когда вернешься сюда, хата твоя будет цела…

На дороге показались два грузовика. На первом ехали бойцы, на втором громоздились какие-то бревна и доски. Доехав до колонны машин, они остановились. Капитан Арсеньев, радуясь, что все у него так складно и хорошо получилось, доложил, что можно приступить к работе.

— Сколько вам потребуется времени? — спросил Коробов.

— Да примерно часа через полтора все будет в порядке.

— Давайте, давайте быстрее.

Ватутин обернулся:

— Одну минутку, товарищ Арсеньев. Ведь машины обратно пойдут пустыми?

— Да, товарищ генерал!

— Посадите казаков и подвезите, куда им надо! Только смотрите: накормите их как следует!..

— Слушаюсь!

Арсеньев пошел к машинам. Через минуту, обогнув по обочине колонну, они скрылись за поворотом дороги.

— Ну, отцы, до свидания, — сказал Ватутин, — идите пока по хатам. Грейтесь! Вас тут не забудут…

Но старики топтались на месте и не расходились. Они смотрели на Михеева, который в раздумье почесывал бороду.

Вдруг. Петр Степаныч решительно положил лопату на плечо.

— Ты, начальник, нас в хату не гони, — сказал он сердито, — мы сами туда дорогу найдем… Пойдем, соседи, подсобим, что ли, ребятам, — обратился к казакам, — все быстрее дело пойдет. Так, что ли, Сидорыч?

Михеев на мгновение задумался. Голова его склонилась набок, один глаз совсем скрылся под морщинистым веком.

— Что ж, можно, — сказал он негромко, — при наличии машинного транспорта и здесь успеем и своих нагоним…

В руках у него откуда-то появился топор. Он решительно взмахнул им и крикнул:

— А ну, товарищи, за мной!..