Вавилон

По первым же строкам послания он догадался, что у него в руках. Эсагила поднесла ему поистине царский дар, которым не погнушался бы ни один властелин мира: этот дар был план Мидийской стены.

От неожиданности у Кира на мгновение потемнело в глазах. Казалось, чья-то невидимая рука стерла с лица земли все сущее. Царь забыл обо всем на свете, словно некая таинственная сила поглотила прошлое и настоящее. Она окружила его пустотой, и в ней, будто в гигантском колоколе, он услышал, как громко стучит его сердце. Но никто из окружающих не заметил его потрясения: когда он заговорил, голос его звучал спокойно и внушительно.

Радушно пригласив халдейских гонцов сесть, Кир велел подать роскошное угощение и, когда те подкрепились, вновь созвал на совет приближенных. Сан-Урри, выделяя свои заслуги, рассказал, как удалось ему завладеть планом. О стычке войска Эсагилы с отрядами Набусардара он не помянул ни единым словом, хотя Кир и его советники, благодаря лазутчикам Устиги, были прекрасно осведомлены о последних событиях в Вавилоне. Сан-Урри умолчал о стычке, желая скрыть от Кира свое поражение в ней. Зато он пространно описал военное положение Вавилонии и нечеловеческие усилия Набусардара создать могучую армию.

– Сколько теперь войска у Вавилонии? – перебил его Кир, играя золотой тесьмой на своем одеянии.

– Не более, чем у тебя, царь царей.

– Назови цифру, – допытывался Кир.

– Тысяч около ста, я полагаю.

– «Около» – это может быть и семьдесят, и сто тридцать тысяч, а это большая разница, – с виду добродушно улыбнулся царь, – о вас, халдеях, говорят, что вы непревзойденные математики, будь же, князь, поточнее.

Он строго посмотрел на Сан-Урри и добавил:

– Нам донесли, что Набусардар располагает ста пятьюдесятью тысячами воинов и за счет войска Храмового города намерен довести эту цифру до двухсот тысяч. Так ли это?

– Войско Храмового города не пойдет к Набусардару, так как Храмовый город не признает Набусардара, – в сердцах возразил Сан-Урри.

– Но мне известно, – все так же невозмутимо продолжал Кир, – мне известно, что Набусардар собирает не царскую армию, а всенародное воинство, храмовое же войско – часть народа и ради его блага обязано выставить солдат. Набусардар, как я погляжу, дальновидный полководец.

Сан-Урри нахмурил низкий лоб, взгляд его глубоко посаженных беспокойных глаз стал еще тяжелее. Его бесили дифирамбы Кира в адрес Набусардара, а персидский царь умел воздать должное достойным соперникам.

Оправдывая свое неведение, Сан-Урри говорил:

– Я давно уже не был в Вавилоне, светлейший, и целью моей было передать тебе в руки план Мидийской стены, а не сведения о численности армии Набусардара и не перечень его достоинств.

В его голосе присутствующие почувствовали раздражение.

Но царь примирительно улыбнулся и первым поднял бокал во славу богов, армии и своего народа.

Остальные последовали его примеру.

Сан-Урри кусал с досады край кубка, каждый глоток вина огнем обжигал ему горло. Он ждал, что царь помянет и его в своем тосте, но этого не случилось, и Сан-Урри чувствовал себя оскорбленным. Быть может, у персов принято иначе выражать свою признательность и расположение? Сан-Урри решил терпеливо ждать.

Когда заговорили о Мидийской стене, Сан-Урри стал угодливо распространяться о ее изъянах, незаметных для стороннего глаза; намекнул, где, по его мнению, можно пробить брешь с наименьшей затратой сил и наибольшей надеждой на успех. Под конец, словно открывая главный козырь, Сан-Урри заявил, что наместник Сиппара – союзник Эсагилы и откроет ворота города, как только персидское войско преодолеет стену Навуходоносора. А получив известие о падении Сиппара, сложит оружие и Опис, так как он не в силах противостоять несметному войску персов.

– Остальные города в провинции, – заключил он, – занять не составит никакого труда для такой армии, как твоя, царь царей, сиятельнейший из рода Ахеменидов.

– Сколько у Набусардара солдат на севере? – спросил Кир, пропустив мимо ушей славословия.

– Тысяч двадцать, – сознательно преуменьшил Сан-Урри, опасаясь, как бы Кир не отложил наступление.

– А нам донесли, – озабоченно заметил царь, – что там ровно пятьдесят тысяч. Хорошо ли они вооружены, одеты?

– У Вавилонии, как ты знаешь, царь царей, не было постоянной армии, а потому не было в достатке ни оружия, ни снаряжения.

– Однако эти пятьдесят тысяч могут оказаться прекрасно снаряженными, князь. Вавилония – богатейшая страна, вот уж несколько месяцев, как она готовится к войне. Я слышал, что вся армия Набусардара на славу вооружена и одета, не знаю только, достаточно ли она обучена. Что ты скажешь на это, князь?

– Набусардар мой недруг, и я не слишком пекусь о его воинстве.

– О, – снисходительно улыбнулся царь, – интересоваться неприятельской армией столь же необходимо, как заботиться о своей собственной. Мне говорили, что солдаты Набусардара обучены неплохо. Набусардар – первый достойный соперник царя Кира.