Вавилон

– У нее необыкновенная душа, в этом она не похожа на женщин Вавилона, – перебил его полководец, – этим она дорога мне. Тревога за судьбу отчизны сделала меня другим – суетность светской жизни больше не тешит меня. Душа моя тянется к красоте истинной, непреходящей, вечной.

– Прости меня, – сказал Гедека.

– Мне нечего прощать тебе, – нехотя улыбнулся Набусардар. – Просто я хочу сказать, что мне опротивела прежняя жизнь. Мне ненавистно все, что превращает нас в изнеженных сластолюбцев, я искренне стремлюсь к тому, что ты называешь благословением богов, любовью к жизни, верой в правду и справедливость. Вот почему я и мечтаю об этой девушке. – Он замолчал, глядя поверх деревьев вдаль. – Пойми, однако, – продолжал он, – я вовсе не хочу ввести ее в мой дом наложницей. Мне хочется найти в ней друга, которого мне так недостает в это смутное для Вавилонии время. Сознание, что рядом со мною друг, придаст мне силы, а без этого, кто знает, может, погибнет и Валтасарово царство.

Тут он открыто взглянул на Гедеку.

– Да, мастер, пусть она будет моим другом, так как среди мужей Вавилона у меня нет друзей. Ты говоришь – с моей внешностью, богатствами, а я скажу тебе, что у меня нет ничего. У того, кто одинок, как последний бродяга, нет ничего. И в глазах Вавилона я отщепенец, хуже бродяги, потому что я посвятил свою жизнь одному – спасению отчизны. Великие боги за грехи ослепили халдейскую знать, а меня покарали, оставив одного зрячим, чтобы я видел грозящую нам беду.

Он вздохнул и встал.

– Но меня не лишили воли и веры. Дух твоего Гильгамеша и дух Нанаи помогут мне превозмочь трудности. Без них я немощен. Благодаря тебе Гильгамеш у меня во дворце, с твоей помощью я надеюсь обрести и Нанаи.

Гедека скрестил руки на груди и именем Мардука поклялся, что исполнит любое желание своего повелителя, не пожалеет жизни.

Набусардар рассказал, что он задумал.

Пусть Гедека возьмет Нанаи себе в ученицы. Пока для нее будет тайной, что дворец принадлежит Набусардару, потому что она гордая девушка. Набусардар же появлялся бы здесь время от времени в качестве одного из друзей художника.

– Невелик труд для меня, – ответил мастер. – Только если она любит тебя всем сердцем и хочет любить вечно, стоит ли опутывать ее секретами? Я уверен, что любая из вавилонских красавиц, на которую падет твой выбор, будет считать себя не униженной, а возвеличенной над всеми. Ведь недаром, господин, о тебе идет молва, что женщины Вавилона сами стелются тебе под ноги.

– Но она-то не из Вавилона, а из деревни Золотых Колосьев, жители ее, как ты знаешь, считают себя потомками славных шумеров. Все они самые горячие патриоты и свято блюдут закон правды и чести. Голос сердца для них превыше воли Эсагилы и даже царя. Пламя возмущения злом и несправедливостью всегда вспыхивало именно там. Они гордый народ, и она одна из них. Вот еще почему я не хочу ничем задеть ее чувства.

– Я вижу, Непобедимый, что сердце, не отступающее перед неприятелем, покорилось женщине.

Губы Набусардара тронула мимолетная улыбка и тут же погасла. Он ничего не возразил Гедеке и принялся подробно рассказывать, как представляет себе приезд Нанаи и ее пребывание во дворце.

Теке, которая заглянула, чтобы справиться, нет ли для нее распоряжений, полководец приказал приготовить комнаты в женской половине дворца. Он также распорядился накупить роскошных одежд и дорогих благовоний. Пусть у нее будут платья из тончайшего китайского шелка, накидки из легкого белого виссона, покрывала из прозрачной кисеи. И чтоб Тека не забыла о притираниях и красках – о белилах, смягчающих смуглый цвет кожи, румянах, придающих щекам гранатовую алость, о синей краске, оттеняющей глаза, и о черной – подводить брови и красить ресницы. Нанаи не должна испытывать недостатка ни в чем. Уж если для неверной и подлой Телкизы он содержит дворец гораздо величественнее и роскошнее борсиппского, то почему бы ему не дать хотя бы это немногое самоотверженно любящей его Нанаи?

Тека радостно обняла ноги Набусардара и сказала:

– Мне давно хотелось служить в этом дворце госпоже, так как дом тогда только дом, когда его согревает тепло женщины. Благодарю тебя, Непобедимый, что исполнится мое желание. Я буду лелеять ее, как кусты благоуханных растений на твоих террасах. Я буду беречь ее, как свет в твоих светильниках. Я буду охранять ее, как охраняю твои сокровища.

– Я счастлив, – с улыбкой обратился к ним обоим Набусардар, – что моя радость стала и вашей радостью.

У верховного военачальника его величества царя Валтасара было еще дело, с которым он прибыл в борсиппский дворец, – заказать Гедеке каменный памятник на месте гибели своего пса. Но теперь ему стало неловко отрывать ваятеля от работы над статуей великого Гильгамеша, и он утешил себя тем, что с Нанаи все складывается как нельзя лучше, а сейчас для него это было, наряду с военными приготовлениями, самым главным.