Вавилон - 17

— Большинство книг — фантастические истории, которые могли бы случиться. Сэм Мюэл? В своих книгах он маскировался. Он был темноволос, задумчив и невероятно терпелив и добр. Он Рассказал мне все о фразах и об абзацах — вы знаете, какое эмоциональное значение в тексте имеют абзацы? И как отделить то, что хочешь сказать, от того, что подразумеваешь… — Она замолчала. — Потом он дал мне рукопись: «Теперь скажи, что здесь не в порядке со словами?» Единственное, что я смогла ему сказать, что слов слишком много. Это было вскоре после смерти Фобо, я тогда только начинала писать стихи. И я обязана Мюэлу, если чего-то добилась. Мюэл подхватил болезнь Калдера четыре месяца спустя. Ни один из них не видел мою первую книгу, хотя большинство стихов из нее они знали. Может, когда-нибудь Мюэл прочтет их. Он, может, даже напишет продолжение приключений «Кометы», может, он придет в Морг, вызовет запись моего мозга и скажет: «Ну, что здесь не в порядке со словами?» И я смогу тогда сказать ему больше, смогу сказать так много… Но этого не будет.

Она почувствовала, как ее охватывает опасная волна чувств.

— «Имперская звезда» и «Комета Но»… — Рон сидел, скрестив ноги, поставив локти на колени. — Как много радости принесли нам эти книги. Долгие ночи мы проводили над ними. Пили кофе и просматривали книжные шкафы… Мне они нравились.

— И мы веселились, споря о том, кто будет спать в середине.

Это был как ключ. Рон начал подниматься, плечи его распрямились.

— Я, наконец, не одинок, — сказал он, — кажется, я должен быть счастлив.

— Может, да. А может, нет. Они любят вас?

— Говорят, что да.

— Вы любите их?

— Клянусь богом, да. Я говорил с Молли, и она старалась что-то объяснить мне, хотя она не очень хорошо говорит, но потом я все понял, что она хочет сказать…

Он распрямился и посмотрел вверх, как бы в поисках слова.

— Удивительно, — сказала Ридра.

— Да, — посмотрел он на нее. — Удивительно.

— Вы и Калли.

— Дьявол, Калли большой старый медведь, я могу уронить его и играть с ним. Но дело в нем и Молли. Он все еще не может понять ее. Поскольку я моложе, он думает, что должен научиться быстрее меня, но не может, поэтому держится в стороне от нас. Я всегда полажу с ним, в каком бы он ни был настроении. Но Молли новенькая и думает, что он на нее сердится.

— Хотите знать, что делать? — спросила Ридра спустя мгновение. — Вам кажется, что вы ничем не можете помочь. Но это не так.

— Почему?

— Потому что они любят вас. Калли впадает в дурное настроение, и Молли не знает, как к нему подступиться.

Рон кивнул.

— Молли говорит на другом языке, и Калли не понимает ее.

Он вновь кивнул.

— А вы можете разговаривать с ними обоими. Вы не можете быть посредником: это никогда не получается. Но вы можете научить каждого из них, как обращаться с другим.

— Научить?

— Что вы делаете с Калли, когда он в дурном настроении?

— Треплю за уши, — сказал Рон. — До тех пор, пока он не начинает смеяться, и тогда я валюсь с ним на пол.

Ридра поморщилась.

— Неортодоксально, но если действует, то хорошо. Покажите это Молли. Она спортивная девушка. Пусть попрактикуется сначала на вас, пока не будет получаться.

— Я не хочу, чтобы меня трепали за уши!

— Нужно иногда приносить жертвы.

Она старалась не улыбаться, но не удержалась.

Рон потер лоб.

— Пожалуй.

— И вы должны учить Калли разговаривать с Молли.

— Но я и сам иногда ее не понимаю, я просто догадываюсь быстрее, чем он.

— У меня в каюте есть учебник киевагильского языка. Возьмите, когда вернемся на корабль.

— О, это будет отлично. — Он слегка отклонился в листву. — Только Калли не любит читать.

— Помогите ему.

— Научить его? — сказал Рон.

— Верно.

— Думаете, он будет учиться? — спросил Рон.

— Ради того, чтобы сблизиться с Молли? Конечно.

— Он будет, — Рон распрямился, как металлическая пружина. — Он будет!

— Пойдемте вниз, — предложила она. — Через несколько минут начнется обед.

Рон повернулся к перилам и посмотрел на яркое небо.

— Они держат здесь прекрасный щит.

— Чтобы не сгореть в огне Беллатрикса, — пояснила Ридра.

Он сказал, что придет позже: хочет еще подумать. Она прошла через двойную дверь на лестницу.

— Я видел, как вы вышли на балкон, и решил вас подождать.

Она никогда не видела этого человека раньше. Черные волосы, горбоносое лицо, возраст — около тридцати. Он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить ее, движения его были невероятно экономны. Потом он повернулся и кивнул, указывая на человека внизу. Это оказался барон, который стоял в одиночестве в центре комнаты.

— У этого Кассиуса очень голодный взгляд.

— Интересно, насколько он голоден? — поинтересовалась Ридра и вновь почувствовала какую-то тревогу.

Баронесса пробиралась через толпу к мужу, видимо, узнать что-то.

— Каким может быть брак между этими двумя людьми? — спросил незнакомец со снисходительным изумлением.

— Сравнительно простым, я думаю, — ответила Ридра. — У них есть занятие: беспокоиться друг за друга.

Вежливый вопросительный взгляд. Когда же разъяснения не последовало, незнакомец вновь повернулся к толпе.

— У них такие странные лица, когда они смотрят сюда, на вас, мисс Вонг.

— Они смеются.