Вавилон — 17. Нова. Падение башен

— Правда? Тебе тогда должно было быть лет пятнадцать-шестнадцать. А это, конечно, много. На Луне мы обретаем свои разъемы годам к трем-четырем, так что мы можем подключаться к школьным обучающим компьютерам. — На лице Катина вдруг появилось ошеломленное выражение. — Ты хочешь сказать, что на Земле была группа взрослых мужчин и женщин, а с ними и дети, которые бродили от города к городу, из страны в страну, и все они были без разъемов?

— Да. Именно так.

— Не так-то уж много работ можно делать, не имея разъемов.

— Конечно.

— Ничего удивительного, что твоим цыганам приходилось переходить с места на место. Группа странствующих взрослых людей, не имеющих возможность подключиться к машинам! — он покачал головой. — Но почему вы их не имеете?

— Таковы цыгане. У нас их никогда не было. Они нам никогда не были нужны. У меня есть разъемы, потому что я был одинок и… ну, я полагал, так будет легче. — Мышонок уронил руки на колени. — Но это все-таки не причина, чтобы выгонять нас из города, где мы остановились. Однажды, помню, они поймали двух цыган и убили. Их избили до полусмерти, потом отрезали руки и повесили вниз головой, и они истекли кровью.

— Мышонок! — лицо Катина исказилось.

— Я был совсем ребенком, но я помню. Может быть, это и заставило, в конце концов, маму решиться спросить совета у карт, хотя она в них и не верила. Может быть, это и заставило нас разойтись в разные стороны.

— Только в созвездии Дракона, — выдавил Катин. — Только на Земле!..

Смуглое лицо повернулось к нему.

— Почему, Катин? Продолжай, говори мне, почему с нами так обращаются? — В его словах не было вопросов. Только обида.

— Потому что люди глупы, узколобы и боятся всего непонятного. — Катин закрыл глаза. — Вот почему я предпочитаю луны. Даже на самой большой луне трудно встретить такое количество людей, чтобы могли произойти подобные вещи. — Глаза его раскрылись. — Мышонок, прими во внимание вот что. У капитана фон Рея есть разъемы. Он один из богатейших людей Вселенной. Они есть и у любого регистратора, горняка, дворника, бармена, и у тебя. В Федерации Плеяд и в Окраинных Колониях существуют феномены, возникающие вследствие слияния культур и проявляющиеся, в частности, в том, что все машины воспринимаются как непосредственное продолжение человека, это, как очевидное, признается всеми социальными слоями со времен Аштона Кларка. И до этого разговора я бы сказал, что феномен слияния культур имеет место и на Земле. Но ты напомнил мне, что в мире наших предков до сих пор существуют культурные анахронизмы. Подумать только, что группа не имеющих разъемов цаган — истощенных, ищущих работу там, где никакой работы нет, предсказывающих судьбы способом, который сами они уже перестали понимать, в то время, как вся Вселенная достигла понимания того, чем обладали предки этих самых цыган пятнадцать веков назад, игнорирующих закон Еноха, — входят в город и не расстраиваются тем, что у всех остальных мужчин и женщин имеются разъемы. Закон Еноха? Когда ты подключаешься к большой машине, это называется «стаддинг»: неизвестно, откуда пошло это выражение. Нет, я не понимаю, почему так случилось. Но немного понимаю — как. — Он покачал головой. — Земля — забавное место. Я там учился четыре года, но только сейчас до меня начинает доходить, как мало я в этом разбираюсь. Те из нас, кто родился не там, видимо, просто не в состоянии полностью это осознать. Вся остальная часть созвездия Дракона живет, по-моему, более простой жизнью. — Катин поглядел на карту в своей руке. — Ты знаешь, как называется эта карта?

Мышонок кивнул.

— Солнце.

— Ты знаешь, если бы ты ходил около разложенных карт, гадание вышло бы неверным. Капитан очень хотел, чтобы ему попалась эта карта.

— Я знаю, — пальцы скользнули по ремню футляра. — Карты уже сказали обо мне, стоящем между капитаном и его солнцем, едва только я стащил одну. — Мышонок покачал головой.

Катин протянул ему карту.

— Почему бы тебе ее не отдать? Пока не поздно, извинись за то, что затеял всю эту суету.

С минуту Мышонок молча смотрел под ноги. Потом поднялся, взял карту и побрел через холл.

Катин глядел ему вслед, пока тот не исчез за углом. Потом он скрестил руки на груди, опустил голову и задумался. Он думал о блеклой пыли всех виденных им лун.

Катин сидел в затихшем холле, прикрыв глаза. Что-то вдруг потянуло за карман его шортов.

Он открыл глаза.

— Эй…

Линчес (за плечом — тенью — Айдас) подкрался к нему и вытащил за цепочку диктофон из кармана. Теперь он держал эту коробочку у себя в руке.

— Для чего…

— …эта штука? — закончил Айдас.

— А вы не хотите его вернуть? — причиной раздражения Катина было то, что прервали его размышления. И их самонадеянность.

— Мы видели, как ты возился с этой штукой тогда в порту. — Айдас взял диктофон из бледных пальцев брата…

— Понимаешь, — начал Катин.

…и вернул Катину.

— Благодарю, — Катин стал засовывать его обратно в карман.

— Покажи нам, как он работает…

— …и для чего он тебе.

Катин, помедлив, достал диктофон.