Вавилон — 17. Нова. Падение башен

Цепи наматывались на десятифутовый барабан, теряющий свои очертания в тумане. На скале перед раздевалкой мужчины и женщины возились с гигантской машиной. Управляющий лебедкой человек, сидящий в кабине, был все еще в маске. Из тумана поднималось запутавшееся в сети животное, хлещущее своими плавниками-крыльями. Цепи грохотали.

Аэролат (или, может быть, аквалат) был двадцати метров длины. Меньшие лебедки опускали свои крючья. Нетрайдеры, стоя по бокам животного, придерживали их.

Мышонок двинулся сквозь толпу людей посмотреть поближе и услышал как кто-то сказал:

— Алекс ранен.

Ворот остановился и на помосте появились пять человек.

Зверь уже затих. Волоча сети легко, словно паутину, они освободили секцию колец. Нетрайдер в центре покачнулся.

Тот, кто поближе, уронил свою секцию, покалеченный нетрайдер привалился к голубому боку.

— Подержи его там, Бо!

— Все в порядке! Держу!

— Поднимай его потихоньку!

Мышонок глядел вниз, в туман. Первый нетрайдер достиг скалы, кольца загремели по камню в десяти футах. Он подошел, волоча за собой свою сеть. Затем он развязал ремни на запястьях, отключил разъемы на руках, опустился на колени и отключил нижние разъемы на потных лодыжках. Теперь он взвалил сеть на плечо и поволок ее через док. Туманные поплавки все еще принимали на себя большую часть веса сети, позволяя ей плыть в воздухе. «Без них, — подумал Мышонок, — даже беря в расчет несколько более слабую гравитацию, вся эта ловушка весила бы, наверное, несколько сотен фунтов».

Еще трое нетрайдеров, поднимаясь от обрыва, — у двоих выбивающиеся из-под масок волосы были влажными и прямыми, у третьего — красными и завивающимися в кольца — волокли свои сети. Алекс ковылял между своими товарищами.

Следом шли еще четверо. Светловолосый коренастый мужчина как раз отсоединял сеть от левого запястья, когда поднял взгляд на Мышонка. Красные светофильтры его черной маски качнулись, когда он тряхнул головой.

— Эй, — гортанно произнес он, — на бедре твоем что? — Свободная рука откинула длинные волосы.

Мышонок поглядел вверх и вниз.

— А?

Человек пнул сеть, соскользнувшую с левой ноги. Правая нога была босой.

— Сенсо-сиринкс, а?

Мышонок улыбнулся.

— Да.

Мужчина кивнул.

— Парня однажды, кто, как дьявол, играть мог, я знал…

Он остановился, голова его опустилась. Он просунул большой палец под маску. Респиратор и светофильтры, отойдя в сторону, открыли лицо.

Когда это случилось, Мышонок почувствовал, что у него запершило в горле. Он стиснул челюсти и приоткрыл губы, потом — наоборот. Трудно, однако, при этом что-нибудь сказать. Он попытался изобразить на лице вопрос, но из горла у него непроизвольно вырвался хрип:

— Лео!

Раскосое лицо исказилось.

— Ты, ты — Мышонок!

— Лео, что ты?.. Но!..

Лео уронил цепь с другого запястья, выдернул разъем из лодыжки, схватил кольца в горсть.

— Ты со мной в дом, где цепи лежат, пошли! Пять лет… Дюжину… больше!..

Мышонок все еще улыбался, потому что это было все, что он пока мог сделать. Он тоже подобрал кольца, и они поволокли сеть с помощью туманных поплавков через скалу.

— Эй, Карло, Больсум, это — Мышонок!

Двое обернулись.

— Вы про парня, я говорил, помните? Он это. Эй, Мышонок, ты не подрос даже на полфута. Сколько лет — семь, восемь? И ты сиринкс еще носишь? — Лео оглядел футляр. — Готов спорить, ты хорошо играешь. Но ты и играл хорошо.

— А у тебя самого есть сиринкс, Лео? Мы бы поиграли вместе…

Лео покачал головой, смущенно улыбаясь.

— В Стамбуле последний раз я сиринкс держал. Потом никогда. А сейчас я все это забыл.

О, — сказал Мышонок и почувствовал утрату.

— Эй, это сиринкс, который ты в Стамбуле стащил?

— Я всюду ношу его с собой.

Лео убрал с лица улыбку и положил руку на острые плечи Мышонка. Смех (не передалось ли ему чувство Мышонка?) прервал слова рыбака.

— А ты на сиринксе все это время играл? Ты сейчас мне сыграй. Конечно! Ты для меня запахи, звуки и цвета сделай! — его пальцы оставили большой синяк под рабочей курткой Мышонка. — Эй, Бо, Каро, вы настоящего исполнителя на сиринксе сейчас увидите!

Двое подошли поближе.

— Ты действительно играешь на этой штуке?

— Был здесь парень месяцев шесть назад, который мог кое-что пиликать… — он изобразил в воздухе две волнистые линии своими покрытыми шрамами руками, ткнул локтем Мышонка. — Понимаешь, о чем я говорю?

— Мышонок лучше, чем он, играет, — убежденно сказал Лео.

— Лео без устали говорит о парнишке, которого он знал на Земле. Он говорил, что сам научил его играть, но когда мы дали Лео сиринкс… — он, посмеиваясь, покачал головой.

— Но вот этот парнишка, — похлопал Лео по плечу Мышонка.

— А?

— О!

— Мышонок это.

Они прошли в двойные двери здания.

С высоких вешалок свисали, образуя лабиринт, сети. Нетрайдеры вешали свои сети на крючья, опускаемые с потолка воротом. Повесив сети, нетрайдер мог починить сломанные кольца, настроить датчики, посредством которых сеть двигалась и принимала определенную форму в соответствии с нервными импульсами, идущими из разъемов.

Два нетрайдера выкатывали громадную машину со множеством зубьев.

— Что это?

— С ее помощью они аэролата разделывают.

— Аэролата? — Мышонок кивнул.