Вавилон

Действительно, почему? Робин пытался разобраться в своем замешательстве, найти причину благоразумия, которая не сводилась бы просто к страху. Но это было именно так — страх перед последствиями, страх разрушить великолепную иллюзию Оксфорда, в который он поступил, и который Гриффин только что испортил, прежде чем он смог как следует им насладиться.

— Это так неожиданно, — сказал он. — И я только что встретил тебя, я так многого не знаю.

— В этом и заключается суть тайных обществ, — сказал Гриффин. — Их легко романтизировать. Ты думаешь, что это такой долгий процесс ухаживания — что тебя введут, покажут совершенно новый мир, покажут все рычаги и людей в игре. Если у тебя единственное впечатление о тайных обществах сложилось из романов и ужастиков, то ты, возможно, ожидаешь ритуалов, паролей и тайных встреч на заброшенных складах.

Но все не так, брат. Это не пенни дредфул. Настоящая жизнь грязная, страшная и неопределенная. — Тон Гриффина смягчился. — Ты должен понять, то, о чем я тебя прошу, очень опасно. Люди умирают за эти решетки — я видел, как друзья умирали за эти решетки. Вавилон хотел бы подавить в нас жизнь, и ты не захочешь узнать, что происходит с членами Гермеса, которых они ловят. Мы существуем, потому что мы децентрализованы. Мы не храним всю нашу информацию в одном месте. Поэтому я не могу просить тебя потратить время на изучение всей информации. Я прошу тебя рискнуть и вынести обвинительный приговор.

Впервые Робин заметил, что Гриффин не настолько уверен в себе, не настолько запуган, как это казалось по его быстрой речи. Он стоял, засунув руки в карманы, сгорбив плечи и дрожа от пронизывающего осеннего ветра. И он так заметно нервничал. Он дергался, ерзал; его глаза переводились через плечо каждый раз, когда он заканчивал фразу. Робин был смущен, расстроен, но Гриффин был напуган.

— Так и должно быть, — настаивал Гриффин. — Минимум информации. Быстрые суждения. Я бы с удовольствием показал тебе весь свой мир — честное слово, невесело быть одному — но факт остается фактом: ты студент Вавилона, которого я знаю меньше дня. Возможно, придет время, когда я доверю тебе все, но это будет только тогда, когда ты хорошо себя зарекомендуешь, и когда у меня не останется других вариантов. А пока я рассказал тебе, чем мы занимаемся, и что нам от тебя нужно. Присоединишься ли ты к нам?

Эта аудиенция, понял Робин, подходила к концу. Его просили принять окончательное решение — и если он откажется, подозревал он, тогда Гриффин просто исчезнет из Оксфорда, который он знал, исчезнет в тени так эффектно, что Робин останется в недоумении, не привиделось ли ему все это.

— Я хочу — правда, хочу, но все еще не могу — мне просто нужно время подумать. Пожалуйста.

Он знал, что это расстроит Гриффина. Но Робин был в ужасе. Ему казалось, что его подвели к краю пропасти и сказали прыгать, не давая никаких гарантий. Он чувствовал себя так же, как семь лет назад, когда профессор Ловелл положил перед ним контракт и спокойно попросил подписать свое будущее. Только тогда у него ничего не было, поэтому терять было нечего. На этот раз у него было все — еда, одежда, кров — и никаких гарантий выживания на другом конце.

— Тогда пять дней, — сказал Гриффин. Он выглядел осунувшимся, но не стал упрекать. — Ты получишь пять дней. В саду Мертонского колледжа есть одинокая береза — ты узнаешь ее, когда увидишь. Нацарапай крестик на стволе к субботе, если «да». Не беспокойся, если «нет».

— Всего пять?

— Если к тому времени ты не будешь знать схему этого места, парень, то с тобой вообще ничего не выйдет. — Гриффин похлопал его по плечу. — Ты знаешь дорогу домой?

— Я — нет, вообще-то. — Робин не обращал внимания; он понятия не имел, где они находятся. Здания ушли на задний план, теперь их окружала только зелень.

— Мы в Саммертауне, — сказал Гриффин. — Симпатичный, хотя и немного скучный. Вудсток находится в конце этой зелени — просто поверни налево и иди на юг, пока все не станет знакомым. Мы расстанемся здесь. Пять дней. — Гриффин повернулся, чтобы уйти.

— Подожди — как мне с тобой связаться? — спросил Робин. Теперь, когда уход Гриффина казался неизбежным, ему почему-то не хотелось расставаться. У него возник внезапный страх, что если он упустит Гриффина из виду, то тот может исчезнуть навсегда, что все это окажется сном.

— Я же говорил тебе, что это не так, — сказал Гриффин. — Если на дереве есть крест, я до тебя доберусь. Это дает мне страховку на случай, если ты окажешься информатором, понимаешь?

— Тогда что я должен делать в это время?

— Что ты имеешь в виду? Ты все еще студент Вавилона. Веди себя как студент. Ходи на занятия. Ходи выпивать и участвуй в драках. Нет — ты мягкий. Не ввязывайся в драки.

— Я... хорошо. Хорошо.

— Что-нибудь еще?

Что-нибудь еще? Робин хотел рассмеяться. У него была тысяча других вопросов, ни на один из которых, как он думал, Гриффин не ответит. Он решил рискнуть только на один.

— Он знает о тебе?

— Кто?

— Наш... профессор Ловелл.