Вавилон

Канал Хебар был расположен в плодородной Месопотамской долине. Царь Навуходоносор поселил здесь пленников из Израиля и Иудеи, повелел им заниматься земледелием. Он рассчитывал на их трудолюбие. Каменистую почву своей родины они сумели возделать так, что на ней произрастали наливные хлебные колосья, гроздья сочного винограда, славившегося далеко вокруг, и превосходные оливы, маслом которых умащивали себе волосы и халдейские цари. Навуходоносор уповал, что их усердием плодородная Месопотамская долина у канала Хебар станет краем изобилия. Пока иго рабства было еще не столь суровым, евреи работали старательно. Но когда на них обрушился жестокий бич ненависти Валтасара, их усердие резко упало. Только дух протеста поддерживал в них жажду жизни.

Бесчеловечные законы Вавилона разрушали семьи, не щадя родственных уз пленников. У земледельцев Хебара насильно уводили сыновей, братьев, отцов и селили их в низинных кварталах Вавилона возле канала Пикиду в качестве водоносов, молотобойцев, слуг, подметальщиков улиц, кирпичников, грузчиков на пристани, каменщиков, кузнецов, сапожников, ткачей и прочих ремесленников. Они с горечью видели, что богатые соплеменники отдаляются от них, хотя изредка и протягивают им руку помощи. Потомки князей из дома Давида и дома Арона и потомки жреческого племени левитов имели право селиться в Верхнем Городе и заниматься торговлей. Поначалу терпели лишения и представители еврейской знати. Однако скоро выяснилось, что Эсагила благоволит тем, кто готов отречься от Ягве и поклоняться Мардуку. В короткое время переменившие веру евреи достигли власти и почета. Рядом с дворцами вавилонской знати выросли и их трехэтажные особняки, где вводились те же порядки, что и в. домах вавилонских богачей. Беднота с канала Пикиду смотрела на них косо. Всего лишь несколько семей, потомки знатных еврейских фамилий, остались непреклонными. Они не могли забыть, что их насильно оторвали от столицы Соломоновой и от земли предков. Они не подчинялись приказам Халдейских царей, отчаянной ненавистью ненавидели Вавилон и мечтали о возвращении в край быстрин и темно-зеленых северных кедров. Куда милее было бы снова взлелеивать захиревшие виноградные лозы среди родных камней, чем наслаждаться хмельным питьем на берегах Евфрата. Уж лучше ворочать камни на собственной пашне, расчищая землю для каждого ячменного зерна в разоренной стране, чем есть ароматный хлеб в обители золотых идолов. Страну, где теперь было их пристанище, они не могли считать родиной. Их отчизна — на берегах Иордана, она ждет к себе свой освобожденный народ.

Мечта об Иордане и его долинах, об Эвфраимских и Иудейских взгорьях особенно глубоко укоренилась в сердцах и душах пленников, живших у канала Хебар. С каждым днем они все сильнее тосковали по родине, и тоска эта сделалась еще нестерпимее, когда после умершего старого пророка не вечерних молебствиях им стал проповедовать его молодой преемник. Избавиться от страданий — к этому вел он свои речи. Освободиться от вавилонского плена, избавиться и от предательской иудейской знати, заботящейся лишь о собственном благополучии. Как на родине, так и на чужбине она не ищет путей к душе человеческой, ее манят только золото, чревоугодие и власть.

— Может быть, ее постигнет общая с Вавилоном судьба, когда его мечи скрестятся с мечами Кира. Иной судьбы она не заслужила, — произнес свой суровый приговор молодой проповедник. — Она переняла обычаи халдейской знати, так пусть же подвергнется и суду, уготованному халдейским тираном. Близится пора, когда падет ярмо, надетое Вавилоном на народы. Грядет час расплаты. Пламя охватит ее дворцы, а меч неприятеля настигнет ее жителей. Это будет возмездие за злодеяния, причиненные другим народам.