Вавилон-Берлин

Гереон знал это заведение, пользующееся популярностью среди тех, кто испытывал будоражащие чувства, двигаясь по танцплощадке неизвестно с кем: то ли с мужчиной, то ли с женщиной. Как минимум половина женщин в «Эльдорадо» таковыми не являлись. Полицейские заглядывали туда по служебным обязанностям, но так, чтобы не слишком нарушать работу на Лютерштрассе. Рат предполагал, что Бруно и там имел своих информаторов.

– Кардаков торгует чем-то еще, кроме кокаина? – спросил он худосочного русского. Может быть, он напал на след убийства из-за разборок геев, убийства из-за ревности или чего-то подобного. А труп из канала был любовником его предшественника. Хотя Борис во время своего ночного визита на Нюрнбергерштрассе не произвел впечатление влюбленного молодого человека.

– Конечно, есть такие, кто домогается Алексея, – стал рассказывать эмигрант. – Хотя он их всех отшивает. Но они все-таки ищут его. Поэтому им всем так его не хватает. Эти типы, которые также предлагают «порошок» на Лютерштрассе, и в подметки ему не годятся.

Рат посмотрел на часы. Было начало первого. В «Эльдорадо» как раз только началась вечеринка. Он оставил русского и направился к стоянке такси на Гарденбергштрассе.

– Эй, а мой паспорт? – крикнул ему тощий парень, засовывая рубашку в брюки.

– Ты получишь его, когда я найду Кардакова.

– А если за это время кто-нибудь из вас, фараонов, захочет на него взглянуть? Я должен тогда послать его к тебе?

– Смотри просто, чтобы не засветиться!

***

– Привет, дорогуша!

Эффектная, окрашенная перекисью блондинка с призывающим к поцелую ярко-красным ртом, стоявшая у стойки, называла себя Глорией, но в действительности была Густавом.

– Шикарно выглядишь, – сказала она. – Ты сегодня один? А где же Бруно? И ваш белокурый мальчик?

Танцевальная площадка «Эльдорадо» уже заполнилась, и ансамбль играл зажигательную танцевальную музыку. В помещении с обитой плюшем мебелью, в котором преобладали золотистые тона, висела голубая дымка от бесчисленных сигарет. Рат прислонился к бару и вынул очередную сигарету «Оверштольц», чтобы внести и свою лепту в чрезмерно прокуренную атмосферу.

– Мы ведь не женаты, – пробормотал он, прикуривая.

– Но можете еще стать.

Гереон не должен слишком уж здесь выпендриваться – это была территория Бруно. А ему как человеку новому следовало быть начеку. То, что он производил здесь расследование по собственной инициативе, являлось нарушением должностных инструкций. Тем более что он утаивал известную ему информацию.

– Глория, золотце! – Комиссар попытался проявить больше шарма и с улыбкой облокотился на стойку.

– Да? – отозвалась работница кафе, продолжая наливать пиво. Ее длинные ногти напомнили когти хищника, когда она подавала бокал мужчине, который уже как следует набрался.

– Спасибо, моя хорошая, – проговорил этот посетитель с саксонским акцентом, одарив ее влюбленным взглядом. Турист, который, очевидно, не имел представления о том, что говорит с мужчиной.

Глория оставила его и направилась назад к Рату. Ее ожерелье коснулось тыльной части его кистей, когда она наклонилась к нему.

– Очень мило, что ты здесь опять появился. Привлекательных фараонов не так уж много.

Гереон подал ей свою пачку сигарет.

– Не хочешь сделать паузу на перекур?

Густав взял сигарету своими когтями хищника.

– Я всегда готова. Если ты со мной что-нибудь выпьешь.

Вскоре после этого перед ними стояли два бокала и бутылка виски. Рат выбрал столик подальше от ансамбля, чтобы у них была возможность поговорить. Глория щедро наполнила бокалы.

– Ну, признавайся, – сказала она, – почему фараон предлагает мне сигарету и ставит бутылку? Явно ведь не за мои красивые голубые глаза.

Барменша похлопала накладными ресницами.

– Ты догадлива, моя дорогая! – улыбнулся полицейский, и они чокнулись и выпили. – Хотя у тебя и в самом деле красивые глаза. – Рат показал Глории фото. – Он должен здесь частенько появляться.

Переодетый мужчина посмотрел на кроткое лицо Кардакова и потянулся за следующей сигаретой. Выпустив дым через нос, он кивнул.

– Точно. Он русский, да? Симпатичный парень. Но, надеюсь, вы его не арестовали? Было бы жаль.

– Не волнуйся. Сейчас я его просто ищу, потому что хочу кое-что сообщить об одном из его друзей.

– Может быть, у него рыльце в пушку?

– Да нет, если не считать, что он торгует кокаином.

– А, это есть. – Голос Глории стал более холодным. Она сначала посмотрела на собеседника, а потом на фото, и Гереон понял, что она почуяла ловушку.

– Нет, ты меня неправильно поняла. Это меня вообще не интересует. Только в том случае, если я благодаря этому его найду.

– Я не могу себе представить, чтобы он здесь продавал «порошок». Шеф этого не потерпит.

– Может быть, он находит здесь свою клиентуру?

Барменша пожала плечами и еще раз наполнила бокалы. При этом она наклонилась совсем близко к комиссару.

– То, что я тебе сейчас скажу, я скажу только тебе, потому что это и без того знает каждый фараон в Берлине. Считай это своего рода поддержкой провинциальных полицейских.

– О’кей, если ты не скажешь Бруно, что я нуждаюсь в поддержке.

Глория засмеялась.