Вавилон легендарный и Вавилон исторический

Нергал — рицуа, жизненный путь которого известен по уцелевшим документам с 554 по 525 г., был собственностью Ина — Эсагили — рамат. Став агентом ее мужа Иддин — Мардука, раб занимался скупкой чеснока, ячменя и фиников у землевладельцев селения Ах — иддина, о чем говорилось выше. Помогая Иддин — Мардуку обирать должников, Нергал — рицуа разбогател и сделался его коммендатарием. Он занялся ростовщичеством и даже открыл свою банкирскую контору, принимая и выдавая вклады рабам и свободным. В 533 г., после смерти Мардук — риманни, единственного сына своих господ, Нергал — рицуа был подарен Нергал — ушезибу, младшему сыну Итти — Мардук — балату и Нупты, дочери Иддин — Мардука и Ина — Эсагили — рамат. С этого времени он стал слугой двух господ — Иддин — Мардука, мужа своей бывшей госпожи, и Итти — Мардук — балату, отца своего нового господина.

Нергал — рицуа приобретал дома и земли, вел крупные денежные операции. Вавилонские дельцы охотно предоставляли ему кредит на крупные суммы под простой вексель, не требуя ни залога, ни поручительства: его слову и его платежеспособности они верили безоговорочно. Такой незапятнанной репутации не имели даже его господа — известные всеми Вавилону богачи и банкиры Иддин — Мардук и Эгиби.

В 525 г. Нергал — рицуа умер, и его имущество вместе с домом в Вавилоне на улице Хубур, захваченным им в 529 г. у должников, перешло в собственность его юридического господина Нергал — ушезиба, младшего отпрыска семьи Эгиби. В 508 г. Мардук — нацир — апли, Набу — аххе — буллит и Нергал — ушезиб разделили отцовское наследство. При этом дом на улице Хубур достался Мардук — нацир — апли, старшему брату, чего старая Ина — Эсагили — рамат не могла пережить. Она расценила такой дележ как отказ Нергал — ушезиба от ее подарка — раба Нергал — рицуа, давно умершего, и от его имущества. На этом основании она вчинила иск на дом на улице Хубур: раз внук от дара отказался, дар должен вернуться к ней. Юридически Ина — Эсагили — рамат была права, и Мардук — нацир — апли не стал с ней спорить, но зато доказал на суде с участием Нергал — ушезиба, что тот не отказался от дома, а обменял его на соответствующую компенсацию при разделе семейного имущества. В 507 г. суд отклонил иск Ина — Эсагили — рамат.

Нупта, дочь Ина — Эсагили — рамат, тоже была богатой невестой, но не обладала характером матери. Она не смела перечить своему мужу Итти — Мардук — балату, главе семьи Эгиби, и тот распоряжался ее имуществом, как своим собственным, не считаясь ни с какими юридическими нормами. Таким образом, реальное положение женщины в семье и обществе зависело не столько от ее юридических прав, сколько от ее характера и характера ее мужа, от взаимоотношений, существовавших между супругами.

Отношения между родителями и детьми, как и отношения между супругами, в значительной степени строились на имущественной основе. К эпохе столпотворения родители уже утратили патриархальную власть над взрослыми сыновьями, но у них оставалось сильное средство воздействия на сыновей — наследство.

Головка вавилонской девушки

Наследственное право играло очень важную роль не только в частной, но и в общественной жизни вавилонян. Выше уже говорилось о процессе имущественной дифференциации и разорения вавилонского гражданства. Общество достаточно ясно сознавало эту опасность и принимало меры по борьбе с нею. Одной из таких мер было регулирование права наследования. Наследниками отца, согласно закону или неписаному обычаю, имевшему силу закона, считались только трое старших сыновей. Так, Набу — аххе — иддин, глава семьи Эгиби, имел не менее семи сыновей, но в официальных документах именовался отцом лишь трех старших — Итти — Мардук — балату, Иддин — Набу и Нергал — этира, которые и считались его наследниками.

Раздел наследства происходил следующим образом. Старший сын брал половину себе, а другую половину отдавал младшим сыновьям, своим братьям, которые, в свою очередь, делили ее поровну. Если сыновей — наследников было только двое, то старшему доставались две трети, а младшему — треть отцовского имущества. Остальные сыновья доли в наследстве не имели и получали только то, что отец или старшие братья считали нужным им дать. Дочери при наличии сыновей тоже не имели права на наследство: им полагались только приданое и подарки, сделанные родителями или братьями. Женщина становилась наследницей лишь при отсутствии наследников мужского пола.

Наследство до раздела находилось в общей собственности братьев — сонаследников, причем единственным правоспособным из них являлся старший брат. Если один из братьев умирал до раздела наследства, его права переходили к сыновьям, а при отсутствии таковых — к оставшемуся в живых брату, причем старший не мог наследовать младшему, если был жив другой младший брат или его сыновья. Но после раздела наследства каждый из братьев становился самостоятельным хозяином и мог наследовать другому брату лишь при отсутствии у него сыновей и дочерей.