Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации. MV–DCC до н. э.

Получив одобрение как небесных, так и земных сторонников, Утухенгаль со своими самыми лучшими войсками отправился на север вдоль течения Евфрата, а затем повернул на северо-восток и пошел вдоль канала Итурунгаль. Его экспедиционная армия проходила приблизительно 12–15 км в день, встав на четвертый день лагерем у города Нагсу. На следующий день он остановил своих воинов у храма Илитаппе, куда приехали вести с ним переговоры два эмиссара царя гутиев Тиригана, но их арестовали и заковали в цепи. К концу следующего дня армия Урука разбила лагерь у Каркара, но среди ночи тайно ушла из него на позицию позади вражеских порядков выше по течению от Адаба, что расположен приблизительно в 80 км от Урука, где и была устроена засада. В последовавшем сражении армию гутиев наголову разбили.

Тириган бросил свою боевую колесницу и бежал пеший, ища убежища вместе со своими женой и детьми в местечке Дабрум. Но его жители, узнав о разгроме гутиев, «что Утухенгаль – царь, облеченный властью Энлилем», схватили побежденного царя вместе с его домочадцами и передали их посланцу Утухенгаля. «Он надел ему на руки кандалы, а на глаза – повязку. Перед Уту [богом Солнца] Утухенгаль заставил пленника лежать у его ног и поставил свою ступню на его шею… Он вернул царскую власть в Шумер» (однако гутии отомстят спустя полторы тысячи лет, когда Кир Великий в ходе своего завоевания Вавилона пошлет впереди себя ударные отряды гутиев, а сам прибудет несколько дней спустя, чтобы сыграть роль великодушного освободителя).

Вернув «царскую власть в Шумер», Утухенгаль заложил основы самой замечательной общественной системы, которую когда-либо изобретали в Месопотамии, хотя сам не дожил до тех времен, когда она получила свое полное развитие.

Подробности «Победы Утухенгаля» – такое название дали ассириологии тексту, из которого взято приведенное выше описание, – наводят на мысль, что рассказ может быть довольно точным. Но документы вроде этого писали историки, незаинтересованные и объективные не более чем современные репортеры таблоидов. Некоторые из них занимались явной, даже грубой, пропагандой; у других были более коварные тайные планы. Когда государства впервые получают независимость или вновь обретают ее после долгого перерыва, они обычно пытаются сочинить национальную историю, оправдывающую их существование и доказывающую их корни и происхождение.

За годы, прошедшие после того, как иудеям, изгнанным в Вавилон, персидский император позволил вернуться в Иерусалим и начать восстанавливать место культа, из многочисленных источников была собрана Библия, чтобы превратиться в великую сагу о завоевании евреев, их заселении и правлении на Святой земле. Почтенный Беда написал свою «Церковную историю английского народа», когда короли Нортумбрии – региона, в котором он жил, – начали многовековой процесс объединения всей Англии. Аналогичным образом первая версия Списка шумерских царей была почти наверняка составлена спустя не очень много времени после изгнания гутиев с целью показать, что Утухенгаль – человек, по-видимому, не царского рода – тем не менее унаследовал мантию законного монарха и стал самым последним потомком длинной череды правителей, которая началась еще до Потопа.

Для некоторых рассказов точность и правдивость не являются главными. Когда в этот период возрождения Шумера писцы записывали сказания о Великом потопе, божествах вроде Инанны и Энки, героях-полубогах вроде Лугальбанды и Гильгамеша, земных царях вроде Энмеркара и Владыки Аратты (на самом деле большинство древних мифов и легенд, которые, видимо, веками составляли репертуар бардов и публичных чтецов), изначальным мотивом было их сохранение, а не политическое убеждение. Междуцарствие гутиев нанесло сильный удар по хранителям месопотамской культуры, подчеркнув хрупкость устных сказаний, опасность утраты древней мудрости и важность изложения на письме как можно большей информации. Именно по таким причинам впервые записали Священный Коран – после того, как многие из тех, кто помнили и рассказывали его наизусть, – хуфазы, – были убиты в гражданских войнах, начавшихся после смерти пророка ислама. Мы должны радоваться, что шумерам пошел впрок тот же урок. Если бы писцы усердно не записывали свои рассказы на глиняных табличках, которые мы находим при раскопках тысячелетия спустя, то мы так ничего и не узнали бы о них.