Вавилон. Сокрытая история

– Потому что там самый лучший вид? – поинтересовалась Летти.

– Из-за огня, – пояснил Энтони. – Если начнется пожар, то лучше, чтобы он был на последнем этаже, тогда все остальные успеют выйти.

Никто так и не понял, шутка это или нет[28].

Энтони повел их вверх по лестнице.

– Третий этаж – основная база синхронных переводчиков. – Он жестом обвел почти пустую комнату, в которой было мало следов пребывания людей, не считая нескольких грязных чашек из-под чая, валяющихся на боку, и стопки бумаги на углу стола. – Они почти никогда здесь не бывают, но им нужно место для конфиденциальной подготовки информационных материалов, для этого и выделено помещение. Они сопровождают высокопоставленных лиц и сотрудников иностранных посольств в зарубежных поездках, посещают балы в России, пьют чай с шейхами в Аравии и так далее. Говорят, эти поездки очень выматывают, поэтому Вавилон выпускает не так много таких переводчиков. Обычно это прирожденные полиглоты, овладевшие языками где-то еще – путешествовали с родителями-миссионерами или проводили лето с родственниками-иностранцами. Выпускники Вавилона, как правило, избегают такой карьеры.

– Почему? – спросил Робин. – Мне это кажется интересным.

– Это подходящая профессия, если хочешь путешествовать за чужой счет, – ответил Энтони. – Но ученые по натуре одинокие домоседы. Путешествия кажутся привлекательными, пока не поймешь, что на самом деле тебе хочется остаться дома с чашкой чая и стопкой книг у теплого камина.

– У вас очень смутное представление об ученых, – сказала Виктуар.

– Я знаю это по личному опыту. Вы тоже в свое время поймете. Выпускники, избравшие карьеру устного переводчика, всегда уходят в отставку через пару лет. Даже Стерлинг Джонс, племянник сэра Уильяма, не выдержал больше восьми месяцев, а уж он-то везде путешествовал первым классом. В любом случае устный перевод не считается престижным, потому что в нем важно только одно – донести главную мысль, никого не оскорбив. Невозможно поиграть с тонкостями языка, а это самое интересное.

На четвертом этаже людей было гораздо больше, чем на третьем. Да и в основном все были моложе – всклокоченные, с заплатами на рукавах, в отличие от лощеных, прекрасно одетых сотрудников юридической кафедры.

– Литературная кафедра, – объяснил Энтони. – То есть здесь занимаются переводами на английский иностранных романов, рассказов и поэм, реже с английского на иностранные языки. Честно говоря, не особенно престижное занятие, но более желанная стезя, чем устный перевод. Должность на кафедре литературы после выпуска можно считать естественной ступенью к должности профессора Вавилона.

К Энтони подошел молодой человек в мантии выпускника.

– И кстати, кое-кому здесь действительно нравится. Это первокурсники?

– Да, полный курс.

– Не очень-то их много. – Молодой человек дружелюбно помахал им. – Доброе утро. Меня зовут Вималь Шринивасан. Я только что окончил курс и перевожу с санскрита, тамильского, телугу и немецкого[29].

– Здесь все представляются, называя свои языки? – спросил Рами.

– Конечно, – ответил Вималь. – Языки определяют, насколько вы интересны. Восточные языки завораживают. Классические скучны. В любом случае добро пожаловать на лучший этаж башни.

Виктуар с большим интересом рассматривала полки с книгами.

– Так, значит, вы можете заполучить любую книгу, изданную за границей?

– Большинство из них, – ответил Вималь.

– И французские? Как только они выходят?

– Да, алчная девушка, – беззлобно сказал он. – Наш бюджет на покупку книг почти бездонен, а библиотекари любят собирать полную коллекцию книг. Хотя мы не можем перевести все, что сюда поступает, просто не хватает рук. Значительную часть времени до сих пор отнимают переводы древних текстов.

– Вот почему это единственная кафедра, у которой каждый год возникает дефицит средств, – сказал Энтони.

– Мы здесь помогаем лучше понимать человеческую природу, и прибыль не главное, – фыркнул Вималь. – Мы постоянно делаем новые переводы классиков и по сравнению с прошлым столетием улучшили знания некоторых языков, поэтому классики будут становиться все более доступными. Я сейчас работаю над улучшенной латинской версией «Бхагавадгиты»…

– И неважно, что Шлегель только что выпустил свой вариант, – поддел его Энтони.

– Больше десяти лет назад, – отмахнулся Вималь. – К тому же «Бхагавадгита» Шлегеля просто ужасна, он сам говорил, что не разобрался в философии, лежащей в ее основе. И это заметно, потому что он использует семь разных слов для обозначения йоги…

– В общем, – сказал Энтони, побуждая их идти дальше, – это кафедра литературы. Одно из худших мест после выпуска из Вавилона, как по мне.

– Вам здесь не нравится? – спросил Робин.

Он разделял восторг Виктуар и с радостью провел бы на четвертом этаже всю жизнь.