Вавилон. Сокрытая история

– Очень разумно. Что ж, доброй ночи, – бодро произнесла миссис Клеменс и вернулась обратно под дождь.

Сыр и оливки они поглотили за считаные секунды. Черствый хлеб нелегко было прожевать, но через несколько минут и с ним было покончено. Потом они с томлением посмотрели на бутылку вина, с одной стороны, боясь ослабить бдительность, а с другой – отчаянно желая напиться, и наконец Рами взял на себя ответственность и спрятал вино в буфет.

К тому времени уже была половина двенадцатого. В Оксфорде все они еще не спали бы – корпели над домашними заданиями или смеялись вместе. Но сейчас были совершенно измотаны и слишком напуганы, чтобы разойтись по отдельным спальням, поэтому собрали по дому все одеяла и подушки и сложили их в гостиной.

Они предпочли спать по очереди, чтобы один нес караул. На самом деле они не считали, что в дом ворвется полиция, тем более в этом случае мало что могли поделать, однако решили проявить осторожность.

Робин вызвался дежурить первым. Поначалу никто не мог уснуть из-за кофе и нервов, но вскоре усталость взяла свое, и через несколько минут возня и шепот уступили место глубокому и ровному дыханию. Летти и Виктуар устроились на кушетке, Виктуар положила голову на руку Летти. Рами спал на полу рядом с Робином, свернувшись у кушетки, как защитная скобка. При взгляде на них у Робина защемило в груди.

Он выждал полчаса, наблюдая, как поднимается и опадает их грудь, а потом рискнул встать. Робин решил, что вполне может покинуть свой пост. Если что-то случится, он услышит шум: дождь затих до легкого шелеста, и в доме стояла мертвая тишина. Задержав дыхание, он на цыпочках вышел из гостиной и поднялся в кабинет профессора Ловелла.

В тесном кабинете царил беспорядок, как и раньше. В Оксфорде профессор Ловелл поддерживал в своем кабинете некое подобие порядка, но дома был управляемый хаос. На полу валялись отдельные листы бумаги; на полках высились стопки книг, некоторые были открыты, а из других торчали ручки, отмечающие нужные страницы.

Робин прошел через всю комнату к столу профессора Ловелла. Робин никогда не сидел за ним, только напротив, нервно сцепив руки на коленях. С другой стороны стол казался неузнаваемым. В правом углу стояла картина в рамке – нет, не картина, а дагерротип. Робин старался не присматриваться, но не мог не заметить очертаний темноволосой женщины и двух детей. Он положил рамку изображением вниз.

Он пролистал лежащие на столе бумаги. Ничего интересного – заметки о стихах эпохи Тан и надписях на гадальных костях, этими исследованиями профессор Ловелл занимался в Оксфорде. Робин попытался открыть правый ящик стола. Он ожидал, что тот будет заперт, но ящик без труда открылся. Внутри лежали пачки писем. Он вытащил их и поднес к свету одно за другим, не зная, чего ищет и что ожидает увидеть.

Ему лишь хотелось составить портрет профессора Ловелла. Хотелось знать, каким был его отец.

В основном профессор Ловелл переписывался с преподавателями Вавилона и представителями различных торговых компаний – несколько писем было от Ост-Индской компании, больше от «Магниак и Ко», но львиная доля от «Джардин и Мэтисон». Письма оказались весьма интересны. Робин читал все быстрее и быстрее, пропуская вступительные слова в поисках важных, где-то посередине…

«…Блокада, которую предлагает Гюцлафф, может оказаться удачной… Потребуется всего тринадцать военных кораблей, хотя остается вопрос времени и расходов… Достаточно показать силу… Линдси хочет сбить их с толку, закрыв дипломатическое посольство, но это, конечно, поставит под угрозу оставшихся торговых агентов… Если поставить их в безвыходное положение, то они отступят… Не так уж трудно уничтожить флот, которым управляют моряки, никогда даже не слыхавшие о пароходах…»

Робин медленно выдохнул и снова сел.

Кое-что стало совершенно ясно. Во-первых, смысл документов не допускал никакого другого толкования. Письмо преподобного Гюцлаффа четырехмесячной давности содержало подробный план главного порта Кантона. На обороте приводился список всех известных кораблей китайского флота. Это были не гипотетические рассуждения о политике Британии в отношении Китая. А военные планы. Письма включали подробные отчеты о береговой обороне империи Цин с указанием количества джонок, защищающих военно-морские базы, расположения фортов на близлежащих островах и даже точной численности войск, размещенных на каждом из них.