Вавилон. Сокрытая история

Греки обожали отцеубийство, любил повторять мистер Честер; обожали за бесконечный потенциал этой истории, ведь оно взывало к наследию, гордости, чести и доминированию. Грекам нравилось, что оно вызывает все возможные эмоции, потому что так ловко переворачивает самый главный принцип человеческого существования. Одно существо создает другое, лепит его по своему образу и подобию. Сын сменяет отца; Кронос уничтожает Урана, Зевс уничтожает Кроноса и в конце концов становится им. Но Робин никогда не завидовал отцу, ничего от него не хотел, кроме признания, и ему было противно видеть свое отражение в этом холодном, мертвом лице. Нет, не мертвом – ожившем, призрачном; профессор Ловелл смотрел на него, а за его спиной на берегах Кантона горел опиум, горячий и сладкий.

– Вставай, – сказал профессор Ловелл. – Вставай.

Робин резко очнулся. Лицо отца превратилось в лицо брата. Над ним нависал Гриффин, весь покрытый сажей. А за его спиной – растерзанная дверь камеры.

Робин уставился на него.

– Как ты…

Гриффин помахал серебряной пластиной.

– Старый трюк. Усин.

– Я думал, у тебя не получается с китайским.

– Забавно, правда? Сядь. – Гриффин опустился на колени за спиной Робина и начал возиться с наручниками. – Когда ты первый раз сказал это слово, я наконец понял, как надо. Как будто всю жизнь ждал, пока кто-то его произнесет. Господи, кто сотворил с тобой такое?

– Стерлинг Джонс.

– Ну конечно. Скотина.

Он повозился с замком. Металл впился Робину в запястья. Робин зажмурился, изо всех сил стараясь не шевелиться.

– Вот черт. – Гриффин пошарил в своей сумке и вытащил большие кусачки. – Не дергайся, я их разрежу.

Робин ощутил ужасно болезненный нажим, а потом все закончилось. Его руки были свободны – еще в наручниках, но больше не связаны друг с другом.

Боль пропала. От облегчения у него подкосились ноги.

– Я думал, ты в Глазго.

– Я проехал пятьдесят миль, когда услышал новости. И тут же сел на первый поезд обратно.

– Услышал новости?

– У нас есть свои способы. – Робин заметил, что правая рука Гриффина покрыта красными пятнами. Как будто от ожога. – Энтони не уточнил, что стряслось, просто отправил сигнал тревоги, и я понял, что дела плохи. А потом из башни дошли слухи, что вы здесь, поэтому я не пошел в Старую библиотеку, это в любом случае опасно, и направился прямо сюда. И угадал. Где Энтони?

– Погиб.

– Понятно. – Лицо Гриффина на миг исказилось, но потом он моргнул и снова обрел спокойствие. – А остальные?..

– Думаю, все мертвы. – Робин чувствовал себя ужасно и не мог взглянуть Гриффину в лицо. – Кэти, Вималь, Илзе… все, кто был там. Я не видел, как их убили, но слышал выстрелы и больше никого не видел.

– Больше никто не выжил?

– Оставалась еще Виктуар. Ее привели сюда, но…

– Где она?

– Не знаю, – жалко сказал Робин.

Скорее всего, она была мертва и лежала в своей камере. Или ее тело уже выволокли и бросили в неглубокую могилу. Он не мог сказать это вслух, иначе просто распался бы на части.

– Тогда давай поглядим. – Гриффин схватил его за плечи и с силой тряхнул. – Ноги в целости, верно? Тогда вставай.

Коридор на удивление оказался пуст. Робин ошарашенно посмотрел направо и налево.

– А где охрана?

– Я от нее избавился. – Гриффин похлопал по другой пластине на ремне. – Цепочка к слову «взрыв». Латинское explodere – театральный термин и означает «прогнать актера со сцены аплодисментами». От него произошло староанглийское слово, означающее «избавиться или прогнать с помощью громких звуков». И лишь в современном английском слово explode приобрело значение «взрыв». – Он выглядел весьма довольным собой. – Латынью я владею лучше китайского.

– Но дверь при этом осталась?

– Да, ужасный звук только разгоняет слушателей. Я оттеснил их на второй этаж, а потом запер за собой дверь.

– Тогда откуда эта дыра?

– Обычный черный порох. – Гриффин потянул Робина за собой. – Нельзя во всем полагаться на серебро. Ученая братия вечно об этом забывает.

Они обыскали все камеры в коридоре в поисках Виктуар. Все они были пусты, и после каждой двери Робина еще больше охватывал ужас. Ему не хотелось заглядывать внутрь, не хотелось увидеть кровь на полу или даже ее безжизненное тело, с дыркой от пули в голове.

– Сюда, – позвал его Гриффин из конца коридора. Он заколотил по двери.

– Проснись, дорогая.

Услышав приглушенный ответ Виктуар, Робин чуть не рухнул от облегчения.

– Кто это?

– Идти сможешь? – спросил Гриффин.

На этот раз голос Виктуар звучал четче – видимо, она подошла к двери.

– Да.

– Ты ранена?

– Нет. А Робин?.. – в смятении спросила она.

– Это Гриффин. Робин тоже здесь. Не волнуйся, мы тебя вызволим.

Гриффин вытащил из кармана нечто, похожее на гранату, – керамическую сферу размером с крикетный мяч, с торчащим с одной стороны запальным шнуром.

Робину устройство показалось совсем небольшим.

– Она взорвет железную дверь?

– Этого и не потребуется. Дверь деревянная. – Гриффин повысил голос: – Виктуар, отойди в дальний угол и прикрой голову руками и коленями. Готова?