Вавилонские младенцы

Еще один индеец. Тороп видел его накануне, «хозяева» наскоро познакомили их. Его зовут Черепаха Джонсон.

Он был молод, лет тридцати на вид. Через несколько минут Тороп обнаружил, что Черепаха Джонсон прекрасно интегрирован в западную цивилизацию, получил университетское образование и наверняка работает в одной из передовых отраслей промышленности.

Тем не менее он тоже входил в братство.

— Дядюшка Барибал, почему не объяснить ему, как именно все произойдет?

— Ба! — ответил старик. — У него будет достаточно времени, чтобы увидеть это собственными глазами.

Черепаха Джонсон покачал головой и улыбнулся. Начертил палочкой какие-то знаки в пепле. Посмотрел на Торопа своими темными глазами:

— Пора. Они прибыли.

Тороп ничего не сказал. Он почувствовал, как его сердце резко набирает обороты, как будто кто-то до упора вдавил педаль акселератора в пол. И услышал шум открывающихся пневматических дверей. Он донесся с другого конца Хаосферы — двух верхних этажей, отданных в безраздельное владение механико-биологическому миру, который размножался здесь без каких-либо ограничений.

Тороп знал, что пришло время познакомиться с «Шерпами» — теми, кто вел незримую работу за кулисами этого сверхъестественного театра.

Старик с синими глазами подтвердил, что подопечный готов: он очистился от всех дурных помыслов и может участвовать в эксперименте начиная с этой ночи.

Тороп встал. Молодой индеец уже ушел вперед. Он пробирался среди машин и растений, которые казались их живым продолжением.

* * *

Тороп слушал, как дождь барабанит по крыше здания, и разглядывал двух стоявших напротив мужчин. Чуть в сторонке Черепаха Джонсон готовил свою смесь, сидя на корточках в свете небольшого газового фонаря. Оба незнакомца находились по разные стороны металлического шкафчика, на котором возвышалась некая черная луковицеобразная форма, подключенная к суперсовременному ультраплоскому монитору. На нем мерцали световые пятна с постоянно менявшимися очертаниями. Это была Джо-Джейн — таинственная машина, которую эти люди разработали и с которой Вакс проводил целые часы, запершись в своей мастерской.

Черепаха Джонсон одарил Торопа спокойной улыбкой:

— Вот друзья, о которых мы вам говорили. «Шерпы».

И снова взялся за свой тяжелый труд.

Тороп пристально изучал «Шерпов». Их вид совершенно не соответствовал всему этому месту. Европейцы. Возраст около пятидесяти лет, как и у самого Торопа. Ни малейшего следа татуировок или экспериментальных трансплантатов, например бионического бугорка. Тороп смутно почувствовал, как между ними устанавливается своеобразная взаимная симпатия. Они, без сомнения, знали, что совершенно точно принадлежат к другому столетию и к цивилизации, находящейся на грани угасания.

Самая обычная одежда — легкие спортивные штаны и ветровка с капюшоном. С мужчин потоками струилась вода. Значит, они только что пришли с улицы. Тороп прислушался к доносящемуся с крыши вибрирующему ритму. И уловил нечто вроде отдаленного рокота литавр, используемых всеми богами грозы со времен Сотворения мира. Черепаха Джонсон взглянул на двух мужчин, упорно продолжая свою работу:

— Оно будет готово через двадцать минут… А вам пока стоило бы представиться нашему гостю.

И он указал на стоящего напротив Торопа.

Тип слева, в ветровке «K-Way» из красно-серого горетекса, шагнул вперед, протягивая Торопу руку. Тороп в ответ протянул свою, бионическую. Трансплантат постепенно начинал походить на что-то человеческое. Нужно почаще им пользоваться. Незнакомец и виду не подал, что заметил телесный изъян Торопа.

— Борис Данцик. Извините за недостаток вежливости с нашей стороны, но мы торопимся.

Высокий парень в черном нервно переступил с ноги на ногу. Это движение вызвало какие-то смутные воспоминания у Торопа.

— Да. У нас почти нет времени на то, чтобы все объяснить вам.

Тороп саркастически рассмеялся:

— Ах вот как?! Если вы думаете, что я стану и дальше продолжать эту игру, то лучше воткните себе палец в глаз до самой лопатки, как говаривала моя мамаша. И прежде всего, с кем имею честь?..

Мужчина в двухцветной ветровке сделал шаг в сторону, чтобы представить худого высокого человека в черном. Тот протянул Торопу руку:

— Доктор Артур Даркандье. Я более десяти лет лечил Мари Зорн.

Тороп впился взглядом в нового знакомого.

Когда он читал личное дело доктора Даркандье, похищенное людьми Романенко из электронного архива университета, он видел пару снимков этого человека, вероятно сделанных еще в студенческие годы. С тех пор прошло лет двадцать пять. Парень заметно изменился. Теперь у него были длинные спутанные волосы, густая и кудрявая борода с проседью, придававшая ему слегка безумный вид.

Парня в двухцветном горетексе — метр семьдесят концентрированной энергии, квадратное, волевое лицо, челюстные мускулы, похожие на электрические кабели высокого напряжения, редкие светлые волосы вокруг лысины — Тороп видел впервые в жизни. Его улыбка напоминала ухмылку заядлого кокаиниста, но Тороп подозревал, что ее причиной является иное, более таинственное вещество.