Вавилонские сестры и другие постчеловеки

– Я хочу сказать вот что: отношения в нашей четверке сложились так, что это заставило Шелли сделать главный выбор своей жизни. Впрочем, общество в целом тоже виновно. Мы допустили, что еще в школе Шелли заразилась вирусом идеализма, и этот вирус в конечном итоге пробудился к жизни и сделал свое дело.

Брюстер снова откинулся на спину.

– Не могу с тобой согласиться, Фабиола.

– Но ведь так оно и есть.

– Ты помнишь, Брю, – вступил в разговор Рэнд, и в голосе его прозвучала неподдельная растерянность, – свои слова, сказанные много лет назад, когда мы еще учились в школе? О том, что мы вчетвером составляем единое целое? Тогда объясни мне, почему я сейчас не чувствую, что какая-то часть меня отсутствует?

– Наверное, потому что Шелли все еще рядом с нами, только теперь она в другой форме.

– Ученые до сих пор не пришли к согласию относительно того, сохраняется ли память индивида после гибридизации или нет, – с неуверенностью добавила Фабиола.

– Надеюсь, что не сохраняется, – ответил Рэнд и вздрогнул.

Брюстер неожиданно приподнялся и сел, как будто осененный неким мудрым решением.

– Давайте навсегда запомним этот день. Предлагаю каждый год собираться вместе и праздновать вознесение Шелли на небеса.

– Поддерживаю твое предложение, – отозвался Рэнд.

– Принято единогласно! – крепко сжав руки обоих мужчин, подхватила Фабиола. – В память о Шелли собираемся каждый год в этот самый день.

Огромная лапища Брюстера скользнула ей между ног.

– А ты будешь королевой на нашем вечере встречи!

– А ты – ее пажом! – предложил Рэнд.

Все трое рассмеялись, прежде чем дружно поцеловаться.

* * *

Тропическими лесами Сакраменто Брюстер гордился так, будто собственноручно высадил все до единого высоченные деревья с черными листьями, бережно окутал каждое лианами, населил их удивительными животными, развел беззаботно жужжащих насекомых. Ведя Фабиолу и Рэнда по тропинке, проложенной среди огромного, раскинувшегося под лучами палящего солнца лесного массива, он был абсолютно не похож на себя прежнего – грубоватого парня, который когда-то жил далеко-далеко от этого удивительного искусственного леса. Нынешний Брюстер вещал с ученым видом, сыпал нескончаемыми примерами, статистическими данными и философскими афоризмами.

– Вы ни за что не поверите, что идете по тем местам, которые когда-то были улицами огромного города. Почти целое десятилетие ушло на то, чтобы при помощи плазменных аннигиляторов разгрести груды обломков. Сейчас в любое время суток вы вряд ли встретите здесь больше нескольких десятков людей в радиусе ста километров. Это в основном туристы, приезжающие сюда на один день, изредка – любители пеших походов, которые устраиваются в кемпинге на ночевку, ну и проводники вроде меня. Правда, проводников здесь мало, можно по пальцам пересчитать. Подождите минутку.

Брюстер остановился возле дерева, чьи нижние ветви поразила какая-то болезнь. Опустившись на корточки у основания ствола, он начал отдирать омертвевшие листья. Вскоре на стволе обнажился коммуникационный диск, который осуществлял связь с миниатюрным аналогом на запястье Брюстера.

– Ничего особенного. Всего лишь запланированное отмирание старых клеток, – произнес тот, считав информацию.

Рэнд с облегчением скинул с плеч массивный рюкзак. Рубашка у него на спине была мокрая от пота.

– Возможно, лофтеры и решили проблему доставки тяжестей, но я почему-то по-прежнему вынужден таскать на себе рюкзак.

– А у меня ноги жутко болят! – пожаловалась Фабиола. – Сколько нам еще идти, Брю?

– Всего милю с чем-то. Вам, ребята, похоже, следует пройти системную перезагрузку. У меня тут на прошлой неделе гостила одна парочка стариков-разбойников – им было лет по девяносто и ни днем меньше, – так даже они не замучили меня так, как вы.

Рэнд снова надел рюкзак, изобразив на лице смирение и готовность к самопожертвованию.

– Разве мы с Фабиолой виноваты в том, что сидячая работа нас так изнежила? В отличие от тебя у нас нет возможности целыми днями бродить по лесам и болотам. Должен же кто-то управлять цивилизованным миром.

Брюстер пренебрежительно фыркнул.

– Одна засовывает мешки с инопланетным дерьмом в лабораторные клетки. Другой выводит на орбиту гигантские газовые баллоны. Благороднее занятий не придумаешь! Давайте-ка топайте за мной и не ворчите!

Брюстерова «миля с чем-то» оказалась на деле добрыми пятью. Однако открывшийся перед путешественниками вид стоил долгого пути: поросший пышной травой луг рядом с высоким, но не огороженным – если не считать нескольких сигнальных столбиков – обрывом.

Брюстер быстро ввел в свой коммуникационный диск несколько кодов.

– Я отключил сигнализацию ограды на то время, пока мы будем находиться здесь. Думаю, мы с вами люди понятливые и не свалимся вниз.

Бросив рюкзаки на траву, все трое приблизились к обрыву и, подойдя к самому краю, заглянули вниз. Их взгляду предстала река Сакраменто, пенившаяся среди огромных валунов. С высоты пятидесяти футов она казалась мутной змеей, корчившейся в муках не то родовых, не то смертных.