Вавилонский голландец

Уважаемый господин Ван Дарем!

Для меня большая радость сообщить Вам, что по специальному указанию капитана книга «Сказка о моряке из Амстердама» (Дж. Фалькенберг, илл. Э. Дюлака, отвергнута к изданию 1915 г., «Ходор и Стоктон») может быть выдана Вам на дом. Основанием для такого решения послужил факт наличия в означенной книге Вашей семейной истории, представляющий для Вас большую ценность. Этот фактор, равно как и особенности библиологии данного экземпляра, затрудняющие пользование книгой в общем порядке, поставили нас перед необходимостью сделать для Вас исключение и нарушить установленный порядок. Пожалуйста, сообщите день и час, когда Вы сможете воспользоваться этой возможностью. Напоминаю, что книга может быть выдана в сумеречное время суток, астрономические таблицы на ближайший месяц прилагаются.

Сообщение присылайте обычным порядком (бутылочная почта) или на электронный адрес: [email protected].

Хорхе Вильегас, главный библиотекарь,

«Морская птица»,

2009 год, Касабланка

– Интересно, – задумчиво протянула Эйлин, – а домен ba – это вообще где?

– Вавилон, разумеется.

– Когда будешь отсылать бутылку, скажи мне, я хочу туда табак вишневый для Хорхе положить. И наверное, лучше адресовать капитану, быстрее дойдет. Так и напиши: «Капитану Джону Дарему».

Аше Гарридо Врайт Букс

На своих похоронах Нгва Нгма Нжери сидела тихо. Не дело покойнику петь и плясать на похоронах. И даже если ты лучший вабу-рассказчик, на твоих похоронах не тебе рассказывать истории, не твой голос будет взлетать над головами и стелиться у пыльных ступней людей зене, не к твоим словам они будут прислушиваться, затаив дыхание. Ты мертвый (вот тут я бы поставила точку), твое дело сидеть в тугих пеленах на помосте, уткнув голову в колени, ничего не видеть, никого не слышать… И даже когда Нгва Нгма Ожу запнется в рассказе – не твое дело подхватить историю и вознести к широким небесам правду о том, что было и чего не было никогда.

Когда люди зене завели провожальную пляску, а к помосту поднесли факел, Нгва Нгма Нжери тихонько вышла из огня и ушла в рощу. Самый старый вабу, не приближаясь, шепнул ей мертвое имя, а она не расслышала, но подойти к нему и переспросить не решилась. Так и осталась без имени, потому что переспросить назавтра, как понадеялась, уже не успела. Не у кого стало переспрашивать. Не у кого совсем.

Пели вслед уходящей братья и сестры вабу:

какая печаль
какая тоска
о мама в сердце
вцепилась тоска
если треснуло дерево
можно его подвязать
слоновая кость
ломается навсегда
ушла наша сестра
и тайну свою унесла
она ушла далеко
напрасно ищем ее
охотники охотники
увидите антилопу
оставьте стрелы в колчане
пусть мертвые
уходят с миром

А она уходила без имени. Завтра, завтра, думала она, прячась за деревьями. Там ее ждал Нгози, такой же мертвец, как она, только мертвый уже давно. С его возвращения все и началось, а чем закончится – никто не знал.

Нгози был давным-давно потерявшийся и потому покойный брат Нгва Нгма Ожу. Это было мертвое имя, так его нарекли, когда потерялся. Его живое имя стало молчанием, это имя никому не могли дать, пока не умрут все, знавшие этого покойного. Имя Нгва Нгма Нжери теперь тоже стало молчанием, а мертвого своего имени она не расслышала.

Нгози, когда он еще звался живым именем, пошел однажды охотиться и пропал. В то время все охотники ушли, и Нгози, которого тогда звали по-другому, тоже ушел. Когда охотники вернулись, Нгози ждали еще несколько дней. Но он не вернулся, и охотники не нашли ничего, кроме очень странных следов людей, взявшихся из ниоткуда и исчезнувших в никуда. Как будто по небу прилетели, говорили охотники. Как будто по небу улетели. Мертвые люди из страны мертвых.