Важен каждый

Истории с переписчиками печатают местные и центральные газеты. Кто-то в ходе переписи нашел своего дедушку. Кто-то обнаружил пожилых людей без социальной помощи. Девушка-переписчик ходила по домам вечером, стемнело, переписанный парень пошел ее провожать; результат – свадьба. «Перепись – лучшее событие в моей жизни», – признание переписчицы-невесты.

6 марта – Перепись закончена.

С момента прихода в Агентство по статистике 28 февраля 2007 года до окончания Переписи населения 6 марта 2009 года вся команда, весь коллектив Агентства – мы прожили на одном дыхании. Все участвовали в модернизации, все чувствовали личную причастность к общему делу.

Первичный подсчет главной цифры – численность населения страны – велся параллельно Переписи. Есть первая цифра. Можем выдохнуть. Мы еще не знаем, что настоящие проблемы только впереди…

Допросы

С середины апреля 2009 года начались вызовы в Финпол всех, кто имел отношение к Переписи населения – я, два заместителя, сотрудники Департамента переписи населения и бюджетного планирования, юристы. Напряжение стало нарастать. Но даже тогда я была уверена, что Финпол задаст все интересующие их вопросы, и проверка закончится.

В этот период я поняла, что такое коллективный страх. Сначала сотрудники после «похода» в Финпол заходили и говорили, о чем их спрашивали. Вопросы мне казались обычными. Потом сотрудники перестали заходить ко мне после допросов. Видимо, следователи нагнетали обстановку, пугали их, что руководство совершило преступление, а посадят в тюрьму их, поэтому с руководством общаться не надо.

В Казахстане в каждом государственном органе к первому руководителю приставлен дополнительный помощник по режиму – сотрудник КНБ. В апреле моего помощника заменили. Новый помощник пришел ко мне знакомиться и выразил поддержку, сказав, что поможет нам разобраться с «ситуацией». В чем заключалась его «поддержка», я узнала при ознакомлении с делом после ареста. Он собрал Департамент бюджетного планирования и убедил их написать коллективную жалобу на меня в Финансовую полицию. Жалоба была ложной, но пять сотрудников департамента ее подписали. Когда на суде каждого подписавшегося спрашивали причину подписи, люди плакали и говорили, что они боялись за себя.

Бюджетный департамент был напуган больше всего, поскольку именно они отвечали за проведение тендеров и платежи. Только у одной самой молодой сотрудницы Бюджетного департамента хватило смелости отказаться подписывать ложный донос.

К концу второго месяца допросов мы наконец поняли, откуда у Финпола появились вопросы. Зам по переписи, который только что вернулся с допроса, подошел ко мне и тихо спросил: «Вас спрашивали про посреднические компании, которые обналичивали деньги?». Так я впервые услышала про компании, которые не участвовали в тендере, а обналичивали деньги. Суть уголовного обвинения стала ясна. Я заверила зама, что все в порядке, и мы не имеем к этому отношения.

У двух моих заместителей тоже есть семьи и дети. У первого заместителя два сына, и в мае 2009 года родилась дочка. Они тоже боялись за свои семьи, но они ходили на работу, ходили на допросы и не писали доносов. Оба получили сроки. Заместитель по переписи – шесть лет, первый заместитель – пять лет. Первый зам вообще не отвечал за перепись, а подключился, когда основные исполнители не успевали. Оба вину не признали.

Несколько человек, подписавших жалобу, не изменили дела. Финпол и без их бумаги добился бы своей цели. Но мне жаль этих людей, жаль, что жизнь их поставила перед таким выбором, жаль, что им пришлось лжесвидетельствовать. Я не знаю, и они не знают, были ли угрозы в отношении них реальны. Я не могу осуждать их. Я испытываю огромное уважение к тем, кто отказался лгать, несмотря на угрозы, давление и даже тюрьму.

Правоохранительные органы выше всех

Еще до начала Переписи в правительстве решался вопрос, нужно ли объединить обычную статистику и правовую. У Министерства внутренних дел (МВД) был свой Комитет статистики. Комитет по статусу ниже Агентства, поэтому при слиянии он вошел бы в состав нашего Агентства по статистике. Но методы сбора данных у нас разные, и методология тоже не совпадает, и по этой причине и я, и руководство МВД были против объединения. Перед нашим совместным совещанием я набрала номер рабочего телефона руководителя Комитета правовой статистики, чтобы это обсудить. Трубку поднял его помощник. Повышенным тоном он спросил, кто звонит и по какому вопросу. Услышав мой ответ, он возмутился: по какому праву гражданский руководитель звонит генералу? Или полковнику? – я уже не помню звание.

Я положила трубку и тоже некоторое время сидела в недоумении от его недоумения. Это был мой первый опыт взаимодействия с человеком в погонах.