ВБИТЫЙ ПРИНЦИП

Когда Алинка пошла в седьмой, она уже знала, что такое месячные, её бедра и грудь округлились, и пацаны из класса, да и те, что постарше, стали смотреть на неё по-другому. После летних каникул, проведённых на даче – с походами на озеро, за грибами, катанием на велике и прочими ребячьими забавами, – в новый учебный год изменилось буквально всё. Слова из популярной песенки «…из цветочков и звоночков, из тетрадок и переглядок сделаны наши девчонки» больше не имели к ней отношения. «Коллоидно-медитативное» состояние куда-то исчезло, и в голове поселились куда более конкретные мысли. Во-первых, Алинка определилась, что ей по жизни светит, а что нет. Технический вуз – точно никак, и даже не из-за трудностей в понимании точных наук, а просто потому что не её. А вот что стало увлекать, так это haute cuisine, или высокая кухня. Термин было ей услышан впервые при просмотре телепередачи о ресторанах с мишленовскими звездами. Понимая, что отечественным заведениям до такой планки расти и расти, она решила, что высокая кухня и всё, что с ней связано, подойдёт. И сообразила, что раз страна встала на новый путь развития, значит, здесь тоже вскоре появится высокая кухня, и она, Алинка, вполне способна внести вклад в её рождение, поступив работать в какой-нибудь ресторан, – а рестораны сейчас множатся как грибы после дождя. Чтобы там оказаться, ей нужно освоить все премудрости кулинарного дела: знать рецептуру блюд, технологию их приготовления, ну и самой, разумеется, готовить на уровне. Вывод был сделан: ни одна из дисциплин, преподаваемых в школе, для избранной цели ей не подходит. Надо поступать в какую-нибудь кулинарную или пищевую инстанцию, – она ещё не знала, как правильно называются подобного рода заведения. Прекрасно, что в их районе такое оказалось – пищевой колледж. Машка, сестра, была первой, кому она поведала о своих планах на жизнь. Разговор с ней произошел под вечер, типовой вечер, который они проводили в ожидании родителей. Воспользовавшись добротой сестры, в очередной раз сделавшей за неё домашку по физике, Алинка спрятала тетрадь в портфель и, откинувшись на спинку дивана, сказала:

– Всё, не могу я так больше. Спасибо тебе, конечно, но…

– Не поняла… В чём дело? Чего не можешь?

– Учить то, в чём не разбираюсь. Противно!

– А что тебе не противно?

– Блюда разные готовить, узнать, как их делают: для кафешек, ресторанов, для обычных потребителей – таких, как мы…

– И давно у тебя это увлечение?

– Сама не знаю. Просто почувствовала, что это моё. А в школе такому не научишься…

– Ясно, не научишься. Тогда тебе надо в пищевой колледж, он тут по соседству. Сходи, узнай, на какие специальности берут. Тогда ещё пару лет отмотаешь в школе – и иди, получай профессию.

– Думаешь?

– Конечно! Не всем же у нас в семье технарями работать… Знаешь что? Раз ты ещё глупая – мы туда с тобой вместе сходим, глянем, что выбрать.

– Почему это я глупая?

– Да я… я не в том смысле, что… Чтобы у тебя крышу не снесло от вариантов, тебе нужен кто-то постарше – чтобы посоветовал. Вот вместе что-нибудь и подберём.

Тем временем природа брала своё, и в том же – седьмом – классе произошло событие, казалось бы, заурядное, но для Алинки это был стресс: она влюбилась. В пацана из своей школы, только годом старше. Он с самого начала сентября стал пристально наблюдать за ней на переменах. Ничего особенного он из себя не представлял, однако стать впервые в жизни объектом внимания особи мужского пола – это уже наиважнейшее событие, очень серьёзная ступень в развитии. Он, Сева, учился в восьмом, и никого из его окружения по именам Алинка не знала; она запомнила в лицо двух-трёх парней, с которыми её пока ещё молчаливый воздыхатель тусовался на переменах. Да и что его зовут Сева, она узнала чисто случайно: кто-то из дружков окликнул его по имени в буфете. Вечно их игра в молчанку продолжаться не могла: повод познакомиться напрашивался – и однажды он нашёлся. Причем повод веский, скорее даже – увесистый.