Вчера будет война

– Поздравляю, герр генерал, – Гудериан отряхивал цементную пыль с шинели. – Это был русский разведчик. Теперь они знают о вашем прибытии. И подготовятся к встрече.

– Ого! – В неверном свете САБов[21] танки на платформах казались больше, чем на самом деле. Конечно, аналитики генштаба анализировали снимки с холодной головой, но Сталин мог позволить себе ненадолго впечатлиться. Или сделать вид, что впечатлился. – Вот теперь они, похоже, действительно собрали все, что у них было. И это… весомо, да. Ваше мнение, товарищ Василевский?

– С учетом ранее понесенных потерь мы предполагаем, что объединенная танковая группа Гудериана будет насчитывать до двухсот танков. Кроме того, хотя немецкие пехотные дивизии и понесли серьезные потери, их потенциал в прорыве нашей обороны далеко не исчерпан. Прошу также отметить большое количество разгружаемой полевой артиллерии. С аэродромов в районе Смоленска их смогут поддерживать до четырехсот бомбардировщиков под прикрытием истребителей.

– Серьезно. Вы в состоянии остановить их, товарищ Рокоссовский?

– Полагаю, да, товарищ Сталин. Хотя и с трудом. Это – весомая гиря на их чашу весов. Двести танков – это очень много. Конечно, у нас достаточно много противотанковой артиллерии, но ее маневренность по такому снегу крайне ограничена. К счастью, на снегу маневренность немецких танков также оставляет желать лучшего. Мы перекроем наиболее явные направления, в частности дороги, но в случае если им все-таки удастся осуществить маневр танковыми частями вне дорог, они будут выигрывать темп. Конечно, мы оттянем часть танков ударами на смежных участках фронта – но для отражения действительно опасных прорывов сил у нас пока не хватит.

– Значит, тогда у нас останутся только?..

– Так точно, товарищ Сталин. Танки против танков. Это плохо, это неправильно – но это так. И тут уж кто кого переманеврирует.

– Плохо. Насколько я помню, у границы они пе-ре-ма-неврировали нас, – Сталин произнес это слово почти по складам, – вчистую.

– Мы уже не те, – заметил приглашенный на совещание Федоренко.

– Вы – да, – Сталин был согласен, танкисты действительно многому научились. В том числе и у незваных «учителей», – но танковые операции – это не только лихие атаки. Это прежде всего снабжение. Кому страшны танки без снарядов и без горючего? Как у наших танкистов со снабжением, товарищ Василевский?

– Хорошо, товарищ Сталин.

– Вы уверены? Товарищ Рокоссовский, ваше мнение, вам воевать.

– Мы потеряли очень много машин, товарищ Сталин. И автотранспорта не хватает всегда.

– Значит, и сейчас не хватает. Товарищ Василевский, что можно сделать? Запчасти, бензин, масло?

* * *

Весьма показательно, что в общей массе первых американских поставок преобладали нефтепродукты: из всего количества грузов (186 144 тыс. т), отправленных в СССР с 22 июня 1941 г. по 30 сентября 1941 г., они составляли 78, 4 % (145 996 тыс. т).

В. Н. Косторниченко. «Нефть в системе ленд-лиза: нефтяной союз СССР и США в годы Второй мировой войны»

– Тихо! Идут!

Андрей вжался в снежную толщу, невидимый под выменянной у медсестрички в госпитале белоснежной простыней. Вот и пригодилась. А хотел на тряпки пустить. Две черных хохочущих над чем-то непонятным фигуры прошли в пяти метрах. Чиркнула зажигалка, ветер донес запах немецких сигарет. Затем скрип шагов под сапогами затих вдали.

– Вперед!

Они перескочили через тропку, занырнули за ощерившийся голыми прутьями кустарник и снова плюхнулись в снег. В ста метрах левее застыли черные туши танков, ходил часовой. Оба медленно и осторожно поползли к невысокому штабелю бочек, из-за которого доносилось тихое посапывание.

– Дрыхнет, скотина.

– Тихо! – Посвистывание прекратилось, бесконечно долгую минуту Андрей обливался холодным потом. Затем на смену посвистыванию пришел богатырский храп. Теперь ак-ку-рат-но!

Они закатились под самую стену бочек. Остро воняло горючим.

– Здесь!

Отогнув угол брезента, Андрей нащупал ряд квадратных жестянок. Оно! Теперь главное не загреметь.

– Взял?

– Ага. Я тоже. Уходим.

Ползти с двумя пятикилограммовыми банками было неудобно, но другого выхода не было. Пропахав метров двести снежной целины, Андрей ухватил ползущего впереди напарника за пятку.

– А?

– Все, вставай. Тут уже наши.

Оба оглянулись, затем медленно поднялись. Тут же из-за елок раздалось грозное: «Стой! Кто идет?»

– Чеботарев, Синицын!

– Ага. Достали?

– А то! Американское! – продемонстрировал Андрей надпись «Shell» на боку тяжелой жестянки.

– С ума сойти. Ладно, как договаривались – две нам, две вам. Да, мужик, ты силен. Ну, давай пять. Пассатижи – с меня.

– Пассатижи и набор напильников. Уговор дороже денег.

– Вот же черт памятливый. Присылай Рустама.